Отмороженный (Гладиатор)

Иван уже восемь минут сидел в зале ожидания Павелецкого вокзала и прокручивал в голове последние два часа своей жизни.

Все ли правильно он сделал? Никакой ошибки в своих действиях он не находил. Почему же он не может избавиться от ощущения, что за ним наблюдают?

Волки, на которых ему приходилось когда-то охотиться, чуют запах крови за несколько километров и стремятся на его зов, спеша вмешаться в чужую драку и заявить свои права на добычу.

Иван словно волк чувствовал запах опасности, запах смерти. И чем дольше он сидел в полупустом полуночном зале ожидания, тем сильнее становился запах, бил по ноздрям, требовал действий.

Иван почувствовал за собой глаз сразу, как только завершил ликвидацию человека, указанного ему Крестным.

Крестный получил на него заказ от людей, которых Иван не знал и знать не хотел.

Он был исполнителем и исполнял свою партию виртуозно. «Иван-нож», как называл его иногда Крестный, большой любитель Армстронга. Хорошо зная Ивана и умея взглянуть на жизнь его глазами, Крестный не приказывал Ивану (ему вообще никто не мог ничего приказать), а просил его об услуге, о помощи. Крестный никогда не заикался о деньгах, поскольку деньги Ивана никогда и не интересовали.

Выполнив очередную просьбу Крестного, Иван всегда обнаруживал или на своем личном счету в банке или в известном лишь ему и Крестному тайнике очередную пачку долларов и, честно говоря, никогда не прикидывал, сколько и за убийство какого человека ему заплатили. Он знал, что в этом-то Крестный его не обманет и не обидит.

Знал и Крестный, что Иван убивает не за деньги.

Деньги – такая же грязь, как и все остальное в этой жизни.

За деньги Ивана нельзя было купить. За деньги покупают и продают душу, а душа Ивана сгорела в Чечне в огнеметных залпах, после которых восемнадцатилетние руские пацаны горящими факелами бессмысленно бегут, не разбирая пути, навстречу своей смерти, – и если бегут они в твою сторону, выход у тебя один: остановить их пулей…

Опасностью уже не просто пахло, ею воняло. Смертью несло как дерьмом из выгребной ямы, в которую его сажали вместо карцера, когда он был рабом у чеченского крестьянина.

Он понял, что следующие пятнадцать секунд без движения станут последними секундами его жизни.

Иван встал и направился к выходу из зала, так и не определив, где находится источник опасности.