Он вошел в комнату, и я сразу понял – лопух! Тут не нужно быть Ломброзо, чтобы с первого взгляда во всем разобраться. У одного печать преступника на лице, у другого – штрихкод жертвы. И с этим уже ничего не поделаешь.
Он был не просто толстый, а безобразно расплывшийся. Вид его вызывал не сочувствие, а отвращение. Все его тело колыхалось, как медуза, стоило ему только приподнять руку. Глубокие залысины на висках, с проплешиной рыжие, слегка вьющиеся волосы на затылке – будто обрывки старого мочала, прилепленные к черепу. Потное лицо. Белая, в крупную серую клетку рубашка с короткими рукавами – хоть выжимай. Черные брюки с ремнем, вдавленным в складки необъятного живота, тоже, должно быть, мокрые. А на улице между тем совсем не жарко – я подошел к окну и двумя пальцами раздвинул полоски жалюзи, – мало кто вышел, не накинув ветровку или легкий джемпер. И в довершение всего голубые – бред какой! – замшевые мокасины.
Я оперся кончиками пальцев об угол стола и внимательно посмотрел на посетителя. А ему не так уж много лет. Двадцать семь, не больше. И как же, спрашивается, довел он себя до такого состояния?
Нет, спрашивать я ничего не стану. Пусть первым начнет.
– Я пропал, – пролепетал трясущимися губами жирдяй. – Я пропал, – повторил он и рухнул в кожаное кресло для посетителей – точно, мокрое пятно останется. – Я пропал! – он вскинул руки, будто вознамерился с корнем выдрать остатки своей скудной шевелюры.
– Совершенно определенно, – согласился я и протянул толстяку коробку с салфетками.
Он выдернул сразу шесть – одну за другой, – скомкал и принялся тереть сначала лицо, потом шею. В руке у него остался влажный комок, и толстяк начал оглядываться по сторонам, ища, куда бы его кинуть. Поскольку он явно плохо соображал и мог запустить этот омерзительный мокрый комок куда угодно, я, от греха подальше, протянул ему корзину для бумаг.
– Я ни в чем не виноват! – проникновенно глядя мне в глаза, сообщил жирдяй, после чего кинул салфетки в корзину.
– Охотно верю, – я вернул корзину на прежнее место. – И вы хотите, чтобы я доказал вашу невиновность.
Это был не вопрос, а утверждение. С чем еще мог прийти к частному детективу растяпа, что сидел передо мной в кресле?
– Да! – Потный жирдяй глядел на меня, будто преданный пес. Я даже руку убрал за спину – того и гляди, лизнет. – Вы должны убедить всех в том, что я невиновен! Честное слово! – он прижал руки к груди. – Я сам не понимаю, как это случилось!
