Кровь тонкой струйкой стекала по лезвию ножа, оставляя багровые пятна на ее белоснежной ночной сорочке. Тусклая лампочка под потолком выхватывала из мрака ночи тело мужчины, распростертое на полу, – оно было безжалостно изуродовано.
– Что ты наделала?! – раздался сдавленный шепот за спиной девушки.
Она медленно повернулась, едва не поскользнувшись в луже воды и крови, и невидящими глазами уставилась на говорившую.
– Что ты наделала?! – вновь повторила объятая ужасом женщина, нервно комкая на груди джемпер. – Ты убила его!!! Ты убила его, чудовище!!!
– Я не… – Девушка переступила босыми ступнями и, словно только что очнувшись, выдохнула: – Я ничего не понимаю… Кто это сделал?!
Взгляд ее переместился на нож, который она судорожно сжимала в посиневших от напряжения пальцах, и девушка… завизжала.
Этот страшный крик вырвался на волю через открытую форточку и эхом прокатился среди многоэтажек, заставив многие уснувшие к этому времени окна засветиться сигнальным огнем грядущей трагедии. Но крик больше не повторился. Понемногу успокаиваясь, люди гасили свет и вновь отдавали себя в объятия Морфея. Лишь луна, безмолвный свидетель многих деяний, совершающихся на грешной земле, смогла увидеть, как замертво рухнула рядом с истерзанным трупом молоденькая девушка в окровавленной ночной сорочке…
Под монотонное гудение мотора Женька задремала.
Сон был единственным спасением для ее измученного сознания. Но последнее время и он не приносил избавления. Кошмары, один ужаснее другого, наплывали из ниоткуда и опускались кровавым маревом, мешая пробуждению.
– Всем встать! – рявкнули над ее головой. – К выходу, быстро!!!
Сонно поведя глазами, Женька зябко поежилась и, стараясь не привлекать к себе пристального внимания конвоира, двинулась вслед за другими женщинами к выходу.
Машину, этапирующую заключенных, подогнали прямо к открытой металлической двери унылого серого здания. Железный козырек над входом лишал возможности что-либо разглядеть.
– Быстро, быстро, быстро!!! – орал что есть мочи лысый мужик, хватая заключенных за шиворот и швыряя прямо в открытую дверь, которая показалась Женьке олицетворением входа в преисподнюю. – Шевелись!..
Женщины шевелились. Не глядя друг на друга, они проследовали за тюремщиком по длинному гулкому коридору в караульное помещение и, выстроившись в шеренгу, замерли в ожидании дальнейших распоряжений. Правда, с этим никто особо не спешил. Лысый конвоир развалился на предложенном ему стуле и принялся балагурить с прыщавой контролершей. Та широко раскрывала рот в беззубой улыбке и откровенно терлась грудью о плечо мужчины. На присутствующих они не обращали внимания.
