Толстый круглолицый мужчина прикурил от зажигалки в форме сапожка и, прищурившись, зашвырнул ее в кусты. Потом глянул на двух своих собеседников, сидевших на заднем сиденье машины, стоявшей в просторном дворе, и весело рассмеялся:
– Барахлит, сволочь. Колесико застревает. Ну ее к черту!
– Это та зажигалка, которую ты в Италии купил, Толян? – спросил его рыжий тип, чем-то отдаленно напоминающий кавказца. В его речи проскальзывал едва уловимый акцент. – Что ж ты ее выкинул? Памятная вещица.
– А и фиг с ней, – бизнесмен Толя Мельников неопределенно махнул рукой и произнес: – Тут, мужики, я с вами одну тему хотел перетереть. Не то чтобы уж непонятка, а так – ерундистика какая-то выходит. В общем, мы с вами купили квартиры в одном доме и на одном этаже, чтобы и жить, почитай, вместе, как работаем. А та квартира, которая примыкает к моей… словом, в ней живет какой-то чудик. Хата клевая, трехкомнатная, зачем она ему, я никак не усеку. Я вот хотел ее себе прикупить, стену, значит, проломить, чтобы одна квартира стала – семикомнатная. А что? Хорошая квартирка получилась бы. Я уже все распланировал. Значит, в тех трех комнатах я бы себе тренажерную устроил, еще одну спальню, ну и… видно будет, что дальше. И деньги в принципе есть. Заплатил бы, не обидел. Все путем. Ну вот, звоню я в дверь. Раз позвонил, другой, третий. Никто не открывает. А по лестнице старуха идет, которая где-то на пятом живет, что ли. Ее расселять еще собираются, там этот… Петров, который с нефтянки, все купил. А старушка, пока ей Петров однокомнатную не купил, пока что там живет. Ну вот, старуха мне и говорит: «Да ты, сынок, зря звонишь. Ты дверь посильнее толкни, она небось и откроется».
– И что, ты толкнул, Толян?
– Ага, – ответил Мельников, – толкнул я ее, Леша.
Его приятель и компаньон Алексей Бармин, мужчина лет тридцати пяти, очень представительный и с тем масленым блеском в глазах, который безошибочно выдает дамского угодника, отъявленного бабника, проговорил:
– И там, наверно, обнаружился притон?
– Да если бы! Там было темно, как в негритянской заднице, – «политкорректно» отозвался Мельников.
Третий из приятелей, рыжий, некто Маркарян, осклабил в улыбке большой рот и предположил:
– Темно? Трахались, что ли? Кстати, я до сих пор толком не знаю, кто в двенадцатой квартире живет. Я, правда, свою хату с месяц как купил, но за это время ни разу не видел, чтобы туда кто-то входил или кто-то оттуда выходил.
