Кассандра Гранина
— Все равно
догоним, и тогда мало тебе не покажется! Лучше сама
отдай!
Голос
Линда, одного из мальчишек, устроивших мне веселье, раздался совсем
близко. Я как раз миновала заросли неизвестных фиолетовых
кустарников и спряталась за небольшим скалистым выступом. Мне было
необходимо отдышаться, чтобы двигаться дальше.
Сердце
бешено билось, спина вспотела, длинные волосы, которые я тысячу раз
прокляла и собиралась при первой же возможности обрезать,
спутались. Вся в грязи, потому что до этого несколько раз
поскользнулась и упала, с многочисленными ноющими ссадинами и
местами сильно кровоточащими порезами, сейчас я была легкой
добычей.
Космический
комбинезон болотного цвета с серыми вставками оказался сильно
порван. Все же попытка спастись в кустах не прошла даром. Жалеть о
выданной мне в приемнике планеты Таир одежде, абсолютно неудобной и
натирающей все, что можно, я не стала. Пожалуй, цвет — ее
единственное достоинство. Он спокойно позволял
прятаться.
Только что
делать дальше? Как отсюда выбраться и не попасться злым мальчишкам,
считающим себя центром Вселенной только потому, что
сильнее?
— Эй,
Дантар, она вроде влево сворачивала, — вновь послышался голос
Линда, преследовавшего меня. — Ай!
Кажется, он
все же решился полезть в колючие заросли. И эта идея ему не
понравилась.
— Ну
погоди, белобрысая! Поймаем, я тебе такое устрою!
Я сжалась в
комок, словно надеялась, что так смогу себя защитить. Над головой
пролетели два черных флаера. Их крылья сверкнули в лучах звезды
АР-3019, но обольщаться, что меня заметят и спасут, смысла не было.
На Таире, где я живу уже неделю, флаеры кружат постоянно. В
основном следят, чтобы за защитный купол, когда-то искусственно
созданный землянами, первыми открывшими эту планету, не проникали
хищники.
За границей
начиналась заповедная зона, и, попади я туда, шансы выжить равны
нулю. В подтверждение моих слов неподалеку раздался сильный рык, и
я вздрогнула. Неужели подобралась к куполу совсем
близко?
— Линд,
может ну ее, эту девчонку?
— Нет уж! Я
не отступлюсь. Она мне кулаком в глаз засадила, — послышался
гневный голос.
А о том,
что он пытался отобрать дорогую для меня вещь, единственную память
о семье, конечно, не обмолвился ни словом!
На глаза
набежали злые слезы. Мало того, что я ничего не помнила о себе, —
воспоминания будто кто-то стер, и никакие целительские процедуры не
смогли снять блок — так еще и постоянно приходится выживать и
прятаться от оравы семерых мальчишек. Они были не намерены
отступать, любой ценой желали получить мое единственное
сокровище.
