Глава 1. О том, что планирование — вещь зыбкая
«Сенсация! Сенсация! Придворный маг уходит в
отставку!
На его
место прочат сразу двух магов, фамилии которых нам хорошо известны
из-за вражды их семейств. Итак, смогут ли мэтр Натаниэ́ль Вудха́ус
и мэ́трис Эбиге́йл Го́рни забыть о родовой вражде и работать на
одной должности на благо королевы? Следите за нашими
репортажами!»
Заголовок
на первой полосе «Вестника Ве́ншица».
— Горни!!!
Нет ничего слаще с утра, чем слышать вопль твоего соперника,
застрявшего в ловушке. Это означает, что ты не зря кралась посреди
ночи на манер гнома в плывуне, не зря обходила сторожевые линии и
все сделала правильно. Папенька бы сейчас хлопнул дочку по плечу и
одобрительно захохотал.
— Эбигейл Горни!!!
Вышеназванная Эбигейл Горни вышла на крыльцо и удовлетворенно
сложила руки на пышной груди. Вопли, ласкающие слух, доносились из
двора дома напротив.
В доме этом жил эльф Натаниэль Вудхаус. Красавец с копной
белокурых волос, бывший однокурсник, Белоручка и самая невыносимая
ироничная заноза. Он же второй помощник придворного мага. Первой
себя считала Эбигейл.
Правда, Вудхаус совершенно возмутительно называл первым
себя.
Жилища помощников придворных магов располагались в домах на
окраине дворцового парка, разделенные лишь дорогой, ведущей к месту
службы. Королева терпеть не могла толп придворных во дворце,
предпочитая в свободное от службы время держать их подальше.
Все дома придворных были однотипны, но маги любили переделывать
места обитания под свои вкусы. Именно поэтому жилище Эби смотрелось
таким же приземистым и ярким, как она сама: один этаж, зеленые
стены, желтые ставни, красная крыша в цвет ее волосам, плавильная
печь на улице, кузня, сарайчик с металлами и минералами, охраняемый
почище покоев королевы.
А дом Вудхауса выглядел как маленький белокаменный дворец,
увитый лозой — непрактичные колонны, лепнина, высокие окна,
светильники по всему фасаду. Недавно эльф и вовсе украсил дорожку
статуями полуобнаженных пышных русалок. Богема, что с него взять.
Сейчас в государстве Эрине́тта царило лето, и теплыми вечерами
Натаниэль просиживал с гостями под деревьями в креслах или качелях
из лозы, играл тонкими пальцами на гитаре, пел песни — от тягучих
эльфийских до похабных оркских — и хлестал вино.
Впрочем, этим он занимался с первого курса магической академии,
хотя, по слухам, в эльфийских семьях нравы царили самые чопорные.
Видимо, он так отрывался. И, что самое противное, наутро выглядел
свежим и ярким как роза, когда самой Эбигейл достаточно было выпить
чуть больше воды на ночь, чтобы с утра казалось, что возлияния были
у нее.
