Старшая дочь

Дети, которых не любят, становятся взрослыми,

которые не умеют любить.

Перл Бак

Шел к концу 1899 год. Небо над Иовелией – самым западным королевством континента, было затянуто тонкими белыми тучами. Фред Гриндор стоял посреди рабочего кабинета отца, обернувшись к окну. Тусклое северное солнце играло в витражах, разбрасывая по комнате мозаику неярких цветных пятен. Кроваво-красный отблеск падал Фреду прямо на лицо.

«Какая ирония!» - подумал он и сдержал горький смешок.

- Ты даже не слушаешь меня! – воскликнул кронпринц Генрих.

- Что ты, папа, - Фред обернулся к столу, за которым сидел отец, и несколько раз наивно хлопнул ресницами, - Мне до безумия нравится, что до тебя дошли все подробности моей личной жизни. Продолжай.

Кронпринц тяжело вздохнул. Он не спал пол ночи, от чего глаза его – круглые и прозрачно-голубые еще сильнее стали напоминать глаза святого мученика. Разлад с любимым сыном был для Генриха так же невыносим, как тема их разговора.

- Мне тоже не хочется говорить об этом, но как отец, я должен… Наверно, я не с того начал. - Он провел по лицу руками, стирая усталость, - Сама ситуация нашей ссоры претит мне и кажется неестественной. Я привык правдиво говорить с тобой, а не отчитывать.

- Так не отчитывай. - Принц пожал плечами и ухмыльнулся, но ухмылка не долго продержалась на его лице. Он любил отца и не мог над ним смеяться даже сейчас, - Прости. Я заставил тебя переживать.

- Ты должен просить прощения не у меня, а у фройляйн Гольдшмидт! – закричал Генрих, но тут же уронил лицо в ладони, - Хотя какие тут уже могут быть извинения. Потерянного не воротишь…

Фред нервно отбросил с лица непослушные черные волосы.

- Боже, папа, неужели ты позвал меня, чтобы обсудить потерю ее невинности? Какая гадость! Если бы Майя узнала, она бы со стыда сгорела.

- В таком случае, фройляйн Майя сгорает со стыда каждый день вот уже второй месяц, потому что ее потерянную невинность обсуждает вся столица!

Фред прочистил горло и одернул полы своего изумрудного мундира.

- Она с самого начала знала, что есть наши отношения. Я не обманывал ее надежд. Мне не в чем извиняться перед ней.

Кронпринц вскочил.

- Меня раздражает твоя наглость, Фридрих!

- А меня раздражает, что ты считаешь меня мерзавцем просто за то, что я посмел полюбить генеральскую дочку. Признай, будь на месте Майи какая-нибудь простолюдинка, никто бы мне и слова не сказал.