Цейтнот

Автор благодарит за оказанную помощь Марину Ивановскую, Ирину Шишкову, Татьяну Юрьевскую, Викторию Смирнову, Владимира Смирнова, Александра Смирнова, Александра Бурдакова и Михаила Ладыгина.

«Приди и возьми!»

Фаланга гоплитов сражалась молча, но слова крутились в Его голове непрерывным хороводом, словно кто-то невидимый шептал Ему в ухо каждый раз, когда Он наносил новый удар. Слова упреком прорывались сквозь пелену бешенства битвы, они заглушали стук крови в висках, они стирали из сознания крики умирающих и стоны раненых. Они придавали смысл всему бою.

Шаг, удар копьем, снова шаг, удар...

И каждый удар – смерть врага, а каждый шаг ведет к победе.

Персы бестолково толкались, пытаясь смять шагающую вперед спартанскую фалангу. Слева уже вышли на линию афиняне; объединенные войска полисов продвигались общим строем, тесня персов к реке, сея панику. Еще один поверженный противник упадет к Его сандалиям, захлебываясь кровью, еще один шаг вперед, еще один удар – и армия врага обратится в бегство.

Сегодня день спартиатов, потомков Гераклидов. И сегодня Он, познавший презрение, смоет свою вину кровью врагов, выплатит долг сполна, навсегда изгнав призрачный голос из памяти.

Он проник в «общину равных» хитростью, выдав себя за погибшего на охоте Полидора. Он жил среди спартиатов пять лет, считая себя одним из них, но тогда так и не понял смысл их девиза: «Вместе победить или вместе умереть!» Он вернулся в Спарту живым и невредимым, когда отряд трехсот полег на камнях Фермопил, а Он, выжив в том бою, запятнал свою честь позором. Спартиаты мало говорят, но слова и не нужны.

Почти год Он сидел в своем клере, боясь поймать очередной взгляд, полный ненависти и осуждения. Все это время он чувствовал себя презренным илотом и понимал, что допустил ужасную ошибку, вернувшись. Ему следовало навсегда покинуть Спарту и найти себе новую жизнь в другой части ойкумены.

Но Он слишком хорошо помнил запах серы, пыли и крови. Каждую ночь память возвращала его в ущелье, напоминая, как взмыли в небо стрелы трусливых персов, как падали рядом спартиаты и феспийцы. Он помнил гордую улыбку на устах Леонида, когда царь оседал в пыль с тремя стрелами в груди.

Он слишком хорошо помнил слова Леонида, которые и крутились в его голове сейчас, во время битвы с армией персидского царя Мардония при Платеях. «Что, перс, хочешь моего оружия? Приди и возьми».