Надежда
доставляет нам большое удовольствие, но это удовольствие столь
интенсивно потому, что будущее, которым мы распоряжаемся по своей
воле, предстает одновременно во множестве форм, одинаково
заманчивых и одинаково возможных. Но самое желанное может
осуществиться лишь ценой утраты чего-то другого, ценой больших
потерь. Идея будущего, чреватого бесконечными возможностями, богаче
самого будущего. Вот почему в надежде больше прелести, чем в
обладании, во сне – чем в реальности.
– Анри
Бергсон
***
ВРЕМЕНИ
НЕТ, А ТЫ ЕСТЬ
(надпись на
стене дома)
1
2010 год
Виктор
открыл старую дверь квартиры на третьем этаже четырехэтажного дома
и прислушался. Никого. Тишина. Он постоял на пороге, не решаясь
пройти внутрь. Провел пальцами по растрескавшийся дерматиновой
обивке. Шершавая поверхность была удивительно знакомой и даже
какой-то теплой.
Он сделал
шаг вперед. Взгляд автоматически скользнул в угол коридора – здесь
всегда лежал потрепанный кожаный мяч, который ежевечерне и до
потери пульса под сенью огромных раскидистых дубов гоняли с
пацанами во дворе.
Мяча не
было. Толстый слой пыли на полу дрогнул от сквозняка – пылинки
взлетели и закружились в бешеном вихре. Яркий прямой луч солнца,
падающий под углом из кухни, выглядел нарядным и даже праздничным.
Он сильно диссонировал с общим видом помещения – бедным и каким-то
невыразимо печальным.
Дом. Родной
дом. Наконец то он здесь... Виктор вздохнул. Позади едва слышно
хрустнул половик и в дверном проеме показалось сморщенное лицо
маленькой старушки. Виктор оглянулся и вздрогнул. По его спине
пробежали мурашки.
Не то чтобы
он боялся кого-то встретить, в этой жизни он уже перестал бояться…
но…лицо женщины, до боли близкое и знакомое, поразило его до
глубины души.
– Витя… –
тихо сказала женщина. – Это ты, Витенька?..
Женщина
охнула и прислонилась к косяку.
– Господи,
– прошептала она. Слезы побежали по ее щекам, и Виктор
почувствовал, как сердце его сжалось.
– Тетя Оля…
– тихо сказал он. – Это я…
Она
поставила железное ведро на пол.
– А я вот
прибрать на площадке решила... смотрю, дверь открыта... Маша… Мария
Павловна… не дождалась… Господи, Витенька… как же так…
Он подошел
к ней и мягко обнял. В горле стоял ком.
– Простите
меня… тетя Оля…
Она
по-старушечьи всхлипнула, немного отстранилась, покачала
головой.
