"Одно событие — случайность. Два — повод призадуматься. А три
события можно смело назвать знаками". Шун знал эту присказку с
раннего детства, но никогда и подумать не мог, насколько же она
верна. Ведь перед тем, как перевернуть его жизнь с ног на голову,
судьба послала Шуну именно три знака.
Первым стала большая стая ворон-прорицательниц, сорвавшаяся с
дубов, стоило ему выйти поутру из лачуги. Солнце лениво ползло к
горизонту, выбрасывая из-за кромки гор первые лучи, да и Сателлит в
тот день работал вполсилы. А потому Шун не сразу понял, что за
черная туча пронеслась над его головой, ведь птицы не издали при
этом ни единого звука. И это было совсем уж нехорошим знаком.
Городские предсказатели всегда делали ставку на ворон, считая их
способ прорицания самым дешевым. Клиент пел песенку или что-то
рассказывал, ворона выхватывала отдельные фразы, повторяла их, а
предсказатель интерпретировал. Чем меньше повторяла ворона, тем
хуже обстояли дела клиента, но обычно болтливые птицы не скупились
на слова, и клиент оставался доволен таким прорицанием. Вороны не
были подневольными существами, сами охотно шли на контакт,
предлагая свои услуги, в обмен на них получали корм и блестящие
безделушки. Ночевать в людских городах они не любили, предпочитая
карнизам и крышам раскидистые дубы, и Шун не впервые сгонял их
стаю, но раньше птицы никогда не снимались с места так бесшумно. А
если говорить совсем уж откровенно, улетали они всегда крайне
недовольными, громко покаркивая и кидая на лету, что "раньше это
было их любимым местом ночевки", что "лачуга ветхая и убогая,
поскорей бы она развалилась" и, конечно, что "люди такие
неблагодарные, а этот мальчишка — особенно". Последний раз вороны
даже обложили его матом, за что получили вслед пару увесистых
булыжников, и несколько дней не появлялись в дубовой роще. А
сегодня будто специально вернулись, молчаливо намекая презренному
человечишке на его незавидную судьбу.
Вторым знаком стала новость о непроявленном.
Испорченное воронами настроение совсем сошло на "нет", стоило
Шуну пересечь ворота Города Предсказаний, а сердце екнуло, ведь не
только птицы вели себя этим утром до неприличия странно.
Немногочисленные прохожие слишком уж внимательно вглядывались в
лица встречных, жались к стенам и боязливо отворачивались,
шушукались по углам, не спеша выполнять свою предрассветную работу.
От Шуна тоже несколько раз отшатнулись, потом, правда, рассмотрели,
что это всего лишь "позорный принц", обругали и даже пнули один раз
пониже спины "чтобы не вводил в заблуждение своими лохмотьями". Шун
на подобное отношение давно уже никак не реагировал, хоть и считал
себя пусть и бедным, но крайне чистоплотным человеком. Штопанные
бесчисленное количество раз штаны с нижней рубахой и походный халат
на манер ханьфу действительно были поношенными и выцветшими, но на
лохмотья никак не походили.
