О мой слуга любимый! Как примерно
Ты верность дому нашему хранишь!
Конь крови благородной, хоть и стар,
В опасности не упадает духом,
Но прядает ушами. Так и ты
Нас ныне побуждаешь – в строе первый,
Тебе свои намеренья открою.
Со всем вниманьем выслушай меня
И если заблуждаюсь, то поправь.
Я посетил святилище Пифона,
Узнать стремясь, как должен я отмстить
За смерть отца, как отплатить убийцам, —
И вот пресветлый мне ответил Феб,
Что хитростью, без войска, без оружья,
Месть праведную сам свершить я должен.
Поскольку мне такое было слово,
Ты выбери минуту и войди
К ним в дом; все разузнай, что там творится,
И нам поведай. Не узнают гостя:
Ты постарел и не был здесь давно…
Совсем седой… Тебя не заподозрят.
Речь поведи, что ты, мол, чужестранец,
Фокеец, мол; что послан Фанотеем, —
А он союзник самый мощный их.
Потом скажи, скрепив известье клятвой,
Что волею судьбы погиб Орест,
Что на пифийских играх с колесницы
Упал он и разбился. Так скажи.
А мы, как бог велел, сперва почтим
Отцовскую могилу возлияньем
И прядями волос своих. Потом
Вернемся вновь с той бронзовою урной,
Которую – ты знаешь – скрыли в чаще,
И принесем, воспользовавшись ложью,
Им радостную весть, что плоть моя
Сгорела на огне и пеплом стала.
Пускай живой я мертвым назовусь.
Смущаться ли, когда уж близко слава.
Полезна речь – так, значит, хороша.
Встречал людей я мудрых, объявлявших
Себя умершими, – потом домой
Они лишь с вящей честью возвращались.
