Над трассой Москва – Архангельск клубилось жидкое горячее марево. Солнце стояло так высоко, насколько оно вообще забирается в этих широтах. Сержант ГАИ Олег Малышев сидел на капоте желто-синей милицейской «копейки», жевал травинку и смотрел на дорогу. Как человек, родившийся и выросший на севере, он всегда с подозрением относился к солнечным дням. В такой день в любой момент мог подуть ветер со стороны Шиченгского озера и пригнать тучи с дождем. Его отец называл это направление: «гнилой угол». Дожди и снегопады всегда приходили оттуда, из гнилого угла.
Ненадежность и обманчивость солнечного дня нервировали Малышева. Как назло, на трассе никто не появлялся уже несколько часов, и найти успокоение в привычной работе у Малышева не получалось.
Где-то рядом послышался гул. Как будто подлетал самолет. Малышев лениво взмахнул и поймал толстого желтобрюхого овода. Откусил размусоленный конец травинки, воткнул в полосатое брюхо и отпустил на волю. Овод с травинкой в брюхе медленно полетел в сторону трассы и скрылся в мареве.
А навстречу так же медленно выехала серебристая «Волга». Малышев встал и отряхнулся. Если бы транспорт двигался в сторону города, поживиться было бы особо нечем, разве что ведром брусники. А машина из города – это, скорее всего, дачник, а то и браконьер. Как повезет.
Малышев встал на обочине, широко расставив ноги, и спокойно смотрел на трассу. Он совершенно не торопился, а когда серебристая «Волга» почти поравнялась с ним, медленно поднял руку с жезлом и показал на обочину – туда, где «Волга» должна была встать. Он ничуть не сомневался, что машина послушается.
«Волга» действительно снизила скорость и остановилась. Но что-то было не так. Траектория ее движения чуть-чуть не совпала с траекторией движения малышевской руки. Водитель нажал на тормоз чуть позже, чем было нужно, и машина проехала чуть дальше, чем должна была. Всего на несколько метров, но теперь Малышеву нужно было пройти эти несколько метров, чтобы оказаться рядом.
