– А полетели вместе. – Предложил Сизарик, глядя, как подкравшийся из кустов кот Васька изготовился к прыжку.
– Куда? – Зевая переспросил Варкуша, одним глазом всё же контролируя ситуация в кустах.
– В столицу нашей Родины, город-герой Москва.
– Что?..
– В столицу нашей родины, город-герой…
Взлетели. И каждый полетел в свою сторону.
В столицу нашей Родины… – Думал про себя Варкуша, приближаясь к мусорному контейнеру. – Мне и моя малая Родина по душе, а Москва? Что Москва? Большая помойка и всё.
Приземлившись и оглядевшись вокруг он, прежде, чем начать клевать неизвестно кем накрошенный хлеб, всё же подумал про своего друга: Да хранит тебя Господь, Сизарик…
* * *
Декабрьские ночи таинственны. Это особенно чувствуется, когда глядишь на крыши пролетающих мимо ночных поездов. Сдуваемый скоростью снежок и серый дым от титана. Вокруг никого. Снаружи холод, мороз, а внутри тепло и уют. Впереди много часов пути. Впереди много неизвестного, таинственного. Мысли. Для большинства они теперь опережают дорогу. Но не для всех.
Алексей зашёл в вагон. Приятно хлопнула дверь. «Зачем выпускать тепло, – подумал он. – Я бы погладил этот титан, который не даст нам пропасть в пути, который предупредительно заботливо растоплен проводником. Но он горячь и руки не протянешь».
Плацкарт, второе купе, верхняя полка по направлению движения. Вся жизнь на колёсах? Нет, но ездить приходится часто. Ты здесь, а родители там. До них пять часов.
Отправляясь в ночь, Алексей никогда не дожидался отправления поезда, а сразу же укладывался на верхнюю полку и погружался в небытие. В этот раз он замедлил. Удивительно – вагон пуст. Однажды ему уже приходилось ехать в пустом вагоне, но это было очень давно, более двадцати лет назад. Он закончил третий курс военного училища и поспешил на родину. Все пути на родину проходили через столицу. А в тот год въезд в неё был ограничен из-за какого-то фестиваля. Не то «Дружбы народов», не то «Мир во всём мире». Через пять лет не будет никакой дружбы, не останется и мира. Но речь сейчас не об этом. Просто он вспомнил, как ехал один в пустом вагоне с той лишь разницей, что тогда было лето, а сейчас зима. И ещё, правда, тогда была немножечко другая страна.
