Мертвая петля
Винница-Глинск
03.2012 – 01.2023
Книга первая
Я знаю точно: не было войны
Вступление
18 августа 1939 г.
Август в этом году оказался сухим и жарким. С самого утра
грозились собраться тучи, чтобы испортить предстоящий праздник. Но
к полудню наметившиеся тучи куда-то исчезли, и солнце вновь нещадно
палило. Стало окончательно ясно, что праздник обязательно
состоится.
На небольшом аэродроме, который располагался рядом с
приграничным городом Могилевом-Подольским, было людно.
На поле выстроилась авиационная техника. Народ собирался на день
открытых дверей загодя, зная, что будут полеты, выброс
парашютистов, и, самым приятным в празднике было то, что именно тут
будет принимать участие известный ас, сталинский сокол,
пилот-испытатель Василий Савельев. Он должен был продемонстрировать
фигуры высшего пилотажа.
В послеобеденное время к полю аэродрома первыми подтянулись
лоточники и мороженщики. Немного погодя стал постепенно подходить и
остальной народ. Запах сухих августовских трав, пряных от горячего
щедрого украинского солнца дразнил отдыхающих.
Одни шли организованно – от организаций со сложносокращенными
названиями, на что так богата была предвоенная бюрократия, другие
неорганизованными группами – обыватели, с веселым щебетом стайки
девушек. Искрометно сверкали пятками да дырявыми сандалиями детишки
самого разного возраста.
Больше всего народу собралось около продавца воздушных шариков,
еще не старого еврея с рыжими пейсами. Немало людей толпилось у
лотков с мороженым. Пилота Савельева весь этот шум и гам немного
утомлял, и он предпочел отойти от поля аэродрома немного подальше,
в посадку лип и пирамидальных тополей. Она позволяли ему скрыться,
оставаясь, тем не менее, почти в самой гуще событий.
До вылета оставалось больше двух часов, следовательно, было
время подумать, сосредоточиться, отдохнуть. Последние два дня он
вместе с механиками возился в нутре самолета, еще и еще раз
проверяя все, что только необходимо было проверить. Самолет
оказался неплохим, два тренировочных вылета прошли штатно, Савельев
уверенно выполнил набор фигур высшего пилотажа, и теперь был внешне
спокоен.
После того боя в небе Испании,
когда его самолет был сбит, безотчетное чувство тревоги не покидало
его ни на минуту. Его звено было уничтожено. Оба его ведомых
погибли, а самого чуть не комиссовали из-за тяжелого ранения. Еще и
военный невроз, такой диагноз поставил ему невропатолог уже тут, в
подмосковном госпитале. И всё-таки он справился. После длительного
лечения его признали годным к полетам, хотя и перевели на
бомбардировщики. Но и этому сталинский сокол был несказанно
рад.
