Альхейм сонно щурился на яркое, умытое весной солнце.
Оно медленно плыло по хрустальному куполу неба, временами ныряя за белые пушинки облаков, и неумолимо приближалось к зениту. Где-то в кустах шиповника бойко трещали воробьи; из переулка доносились надрывные вопли котов.
А в пяти шагах, у маленького круглого пруда, над заклятьем корпели ученики. И, судя по всему, у них ничего не получалось.
Альхейм раздраженно махнул рукой.
– Все, довольно. На сегодня – все.
При звуке его голоса юнцы оторвались от раскрытой книги и едва ли не с благоговением уставились на мага.
– Но, учитель… – это сказал Кролл. Он сильно походил на цаплю; такой же тощий и долговязый, с немытыми волосами, вечно спадающими на лоб. Лицо Кролла – острое, с непропорционально вытянутым подбородком и узким лбом, только усиливало впечатление.
– Мы можем попытаться еще, – закончил за Кролла Заметор, юноша чуть более приятный на вид. Но если образ Кролла впечатывался в память своей несуразностью, то Заметор казался настолько обычным, что его облик, не задерживаясь в решете воспоминаний, бесконечно ускользал и терялся. Впрочем, и по части магии сей молодой человек не выделялся абсолютно ничем, не уступая Кроллу на стезе бездарности.
Смотреть на эту парочку было тошно. Ну отчего не объяснишь людям, что не каждое чадо способно узрить Силу, и принять ее в себя, и изменить сущее?..
– Я сказал – все, – поморщившись, процедил Альхейм, – занятие окончено.
Он неторопливо поднялся и, припадая на больную ногу, побрел в дом. Даже не оглядываясь, он был уверен, что Кролл стоит на четвереньках, сгребая в кучу неиспользованные компоненты заклинаний; если бы мальчишка видел, какие это источники власти, никогда бы так не поступил. А Заметор, как всегда, недоуменно чесал затылок, чудно выпучивая блеклые глаза.
– Хаттар всемогущей, избави меня от этих олухов, – проворчал Альхейм, растворяя резные двери. За спиной остался весенний сад, напитанный солнцем и запахом жирной земли, – и за что мне муки наставничества?
Он поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж, чтобы не видеть своих «одаренных» учеников и, устроившись за рабочим столом, задумался.
…Сколько же лет прошло с тех пор, как Альхейм Шентарийский, один из придворных магов властелина восточного побережья, перевел древний манускрипт – а затем, бросив все, отправился в долгий путь к Алларену, свободному городу белых башен? Маг точно не знал. Да и не считал он их никогда, эти вечно летящие, мелькающие за окном годы. Он помнил только, что приехал в Алларен зрелым мужчиной и с головой погрузился в исследования древней цитадели, кажущейся идеально круглым чернильным пятнышком на светлом теле города. Он и подался-то на запад только ради этой крепости, молчаливо застывшей среди оживленных улочек… Ибо ее строили те, кто века тому назад познали вершины могущества.
