“Девочка” по-испански – “мучача”. Это сообщил мне Илья. В прошлом году ему вздумалось осваивать испанский язык (будто мало немецкого и английского!). За неделю Илюха выучил полторы сотни испанских слов и два десятка фраз. Вот тогда он впервые и обозвал меня мучачей.
Я бросила в него тапочкой. Он увернулся и начал объяснять, что в этом слове нет ничего обидного. Я сказала “врёшь!” Потому что мне было известно: “девочка” по-испански – “нинья”. Так называлась самая маленькая каравелла Колумба. Уж в кораблях-то я разбираюсь получше ненаглядного братца, хотя в голове у него немало сведений по всяким-разным вопросам (называется “эрудит”).
Эрудит Илюха сообщил, что “нинья” – это девочка ясельного или детсадовского возраста, а “мучача” – между между “ниньей” и “сеньоритой”.
– Этакое нескладное существо бестолково-переходного возраста…
Вторая тапка попала в Илюхину поясницу. В ответ он заявил, что я не просто “мучача”, а “мучача детестабле”, то есть “отвратительная девчонка”. Больше тапок у меня не было, я бросила в него пластмассовый стакан с засохшими ромашками (не попала). Братец укрылся в большой комнате и подпирал спиной и другим местом дверь, пока я колотила в нее кулаками и пятками. И сдержанно гоготал…
В нашей квартире две комнаты. Которая попросторнее, называется “большая”. А наша с Ильей – “детская”. Теперь название, конечно, устарело. Какое там детство, если Илюха почти студент, а я… в общем “мучача” и, к тому же, на вид старше своих неполных двенадцати лет. В прошлом учебном году, когда строились на физре, я была в шеренге вторая справа. Выше стоял только Левка Дубов по кличке Пень. А нынче, в седьмом классе, я, чего доброго, окажусь вообще правофланговой…
Год назад Илья натянул в нашей комнате леску с колечками. На колечках – зажимы. С их помощью Илья прикрепил к леске занавес, который мама сшила из разноцветных старых штор (на новую материю денег не нашлось). Илюха разъяснил, что по закону “взрослеющие разнополые дети” не должны обитать в одной комнате. А если расселиться невозможно, то пусть будет хотя бы так…
Я сказала, что он “разнополая балда”, но сильно не спорила. Идея с занавесом была неплохая. Он делил “детскую” посередине (рядом с люстрой, которую мы с той поры зажигали очень редко). Задернешь – и оказываешься словно в своей отдельной комнате, сама себе хозяйка. Впрочем, “устраивали суверенитет” мы только по вечерам, когда наступала пора укладываться. Я ложилась раньше. Илюха засиживался до ночи – то над книжками, то над какими-то схемами. Пестрые цветы, квадраты и орнаменты на сшитых шторах неярко просвечивали от его настольной лампы. Мне это нравилось: уютно так…
