Герой в тумане, между страшной и прекрасной сказкой, путь свой он прокладывает на ощупь. Загадки окружают его на каждом шагу, и нет сил понять, откуда летят смертельные стрелы. Но вот он слышит тяжелое и жестокое слово «война» – и, как ледяной ветер, оно начинает рассеивать туман.
Карлик передвигался по ровному белому песку дорожки моего сада поразительно быстрыми прыжками, напоминающими о большой рыжей обезьяне из императорского зоопарка. Его подсвечиваемое ночными садовыми лампами искореженное тело, туго замотанное в темные тряпки, как бы стелилось по земле, из тряпок торчали неестественно широко расставленные, покрытые мускулами, как веревками, голые ноги, которые выбрасывали назад небольшие облачка песка. Левая рука карлика была выставлена вперед, а в правой было зажато очень странное орудие – то ли длинный нож, то ли короткое, около локтя длиной, копье.
Тысячи смертей и пылающие города, тяжелый грохот кавалерии по притихшим улицам, горькая и прекрасная любовь, невиданные реки и города, лица полководцев, царедворцев и властителей – все, все эти события, самые бурные в моей и без того не слишком спокойной жизни, начинались с этой жуткой фигуры на песке.
Сзади к карлику по дорожке двумя постепенно выступающими из мрака темными силуэтами приближались два имперских солдата. Самые обыкновенные солдаты – не конные гвардейцы с их павлиньими перьями на чешуйчатых шлемах, а пехотинцы в плотных темных халатах до щиколотки, по которым ночью было не разобрать – есть под ними броня или нет, в черных, чуть изогнутых вперед матерчатых шапках, подбитых железом, и с короткими копьями в руках. Они уверенно топали ногами в толстых войлочных сапогах, и, если бы не карлик, я бы наверняка потерял несколько драгоценных мгновений, не догадался бы вовремя, что в сад среди ночи вошли убийцы.
Что было фактически невероятно. Мой дом в тихих зеленых кварталах имперской столицы охранялся куда лучше, чем многие, многие другие ее дома. Два охранника всегда стояли у выходивших на улицу ворот, а сзади второго сада была караульная комната, где всегда кто-то был и внимательно прислушивался к звукам ночи. Охрана была выставлена также по заднему периметру дома, у конюшен, и в целом просматривала все внешние стены.
