Дорога бежала белой полосой по боку горы, и внизу дороги ослепительная зелень леса перемежалась прочерками красноватых скал. На самом краю, возле обвязанной ленточками оградки, сидел старик-чеченец в длинной рубахе и с лицом, морщинистым, как грецкий орех. Человек грустил и держал в руках бампер.
Заурчало, по кустам, как шрапнель, шарахнулись спугнутые птицы, и через минуту из-за скалы показалась колонна. Впереди колонны ехал БТР. За ним два «Урала», за «Уралами» бензовоз, а за ним – похожий на черный гроб «Гелендеваген». Замыкал колонну еще один БТР.
«Гелендеваген», мягко прошуршав шинами, остановился около чеченца, и в дорожную пыль спрыгнул человек в камуфляже, придерживая переброшенный через плечо автомат. Человек был очень, по времени гор, молод: ему было лет тридцать, и вдоль черных живых глаз к полным губам барашком сбегала черная курчавая борода.
– Салам алейкум, Харон! Что ты такой грустный?
– Ваалейкум ассалам, Арзо! Моя машина уехала без меня, а я прожил с ней больше лет, чем с моей последней женой. Вот я и грущу.
– И глубоко уехала? – спросил Арзо.
– До самого низа, – со вздохом ответил старик и положил на землю бампер.
– А что за машина-то? – спросил третий участник разговора, спрыгнувший с БТРа. Он тоже был в камуфляже и с оружием.
– «Волга». Хорошая была машина, – вздохнул Харон, – когда твоя матушка, Арзо, была тяжела тобой, мы с твоим отцом привезли ее на этой «Волге» в больницу.
Арзо Хаджиев подошел к самому краю дороги и посмотрел вниз, словно надеясь увидеть тридцатидвухлетнюю «Волгу» и канувший вместе с ней в пропасть мир советских автозаводов, табачных полей и красных флагов у сельсовета по праздникам. Но ничего не было видно, кроме клубков изломанной колючки, покрывающих почти вертикальную в этом месте скалу, и встающего со дна ущелья леса.
– Садись, – сказал Арзо, – Если ты в Сехол, я тебя подвезу.
Но Харон только покачал головой.
– Нет, – сказал он, – я, пожалуй, вернусь домой. И потом, там было варенье. Я вез отцу варенье. Я наверное, лучше спущусь за вареньем. Вдруг оно уцелело?
Арзо, пожав плечами, подошел к «Гелендевагену» и открыл заднюю дверь. Весь багажник «Гелендевагена» был забит мешками. Арзо вспорол бок одному из мешков и достал оттуда три пачки российских рублей.
– Это тебе на новую машину, Харон, – сказал Арзо, – И не лезь ты за этим вареньем. Все равно там все разбилось. Ты лучше спроси отца, ему русский не нужен за скотиной ходить? Дешево отдам.