Вайрэ поймал себя на том, что сидит
и бездумно смотрит в одну точку.
«Сколько прошло времени?..»
Он огляделся. Белоснежную комнату
заливало багровое марево сумерек, так напоминавшее кровь, и Вайрэ
отчаянно пожелал вновь оказаться под спасительным одеялом.
«Сколько прошло времени?»
Взгляд упал на разворошенную постель
(когда ее меняли в последний раз?), скользнул по пыльному походному
рюкзаку, брошенному в угол, по нетронутым стопкам книг на столе и
тарелке с уже засохшим бутербродом.
Кажется, вчера (или это было
позавчера?) заходил отец. А до него брат. А мама…
Вайрэ нахмурился. Мама не заходила
уже очень давно. Он не хотел видеть родственников, хотел бы
остаться в этой комнате навсегда — в тишине и одиночестве.
Но родные все равно не желали
оставлять его. В глубине души Вайрэ даже им сочувствовал. И раз в
несколько дней, целую бесконечность, то брат, то отец, то снова
брат заходили к нему, заставляли съедать хотя бы немного хлеба,
такого странного и непривычного, пытались разговорить и что-то
рассказывали сами.
А мамы не было уже очень давно.
Смутное беспокойство кольнуло душу.
Вайрэ бы совершенно не удивился, откажись от него мать.Да и вся
родня имела на это право. Но все-таки что-то было не так.
Изможденное лицо отца. Уставший
брат, едва сам державшийся на ногах и находивший в себе силы бледно
улыбаться. Смутные и встревоженные голоса за дверью. И куда-то
пропавшая мама.
Вайрэ поднялся и, пошатываясь,
побрел в душ.
Он, быть может, и преступник, участь
которого — смерть и забвение. Быть может, он и обрек свой народ на
презрение и изгнание. Но пока еще он жив, а до рассвета так
далеко!..
«Я не брошу свою семью!»
И Вайрэ обрушил себе на голову поток
ледяной воды.
Город за окном погрузился в
непроглядный мрак, в котором редкие фонари-звездочки сияли особенно
безнадежно и ярко. Вайрэ равнодушно скользнул по ним взглядом —
здесь не было светил, не было даже привычного неба, здесь земля под
ногами скрывала бездонную пропасть.
Не было у Города и имени. Испокон
веков — просто Город, безликая мешанина зданий под ржавыми
облаками. Даже не мир — осколок славного прошлого. Мертвый, как
камни вокруг.
«Неудивительно, что здесь так
прижилась нежить», — подумал Вайрэ, отходя от черного оконного
провала. В памяти разрозненной мозаикой всплывали чьи-то голоса,
рассказывавшие о том, какой же Город великий и прекрасный, сколь
много в нем тайн и какая же это честь — пустить в нем корни.
