В деревне пряталась смерть. Большая смерть.
Лейтенант Николай Захаров чувствовал её. Не по запаху — при
температуре ниже -30 всё мертвое превращалось в лед, — но он знал,
она там, прячется. Он сидел за буреломом на опушке леса и
осматривал в бинокль скопление крепких деревянных домов,
прислушиваясь и высматривая какое-либо движение.
Ничего. Даже дым из труб не идет.
На ближайших деревьях сидели вороны — ещё один признак смерти.
Он заметил, что птицы старались держаться подальше от деревни.
В их отряде, включая Захарова, было десять человек. Он сам и ещё
семеро были вооружены ППШ-41. Жилистый младший сержант Охчен
предпочитал винтовку Мосина с оптическим прицелом. Рыжеволосый
здоровяк с пылавшими яростью глазами рядовой Каминский носил легкий
пулемет ДП-28. В его руках он выглядел как игрушечный, к тому же
рядовой в одиночку носил весь боекомплект. Обычно для этого
требовался второй номер расчета. Помимо этого, у каждого бойца были
гранаты РГД-33.
Одеты они были для суровых морозов: стеганые куртки и штаны,
шерстяные подштанники, меховые шапки, вязаные носки и валенки. Для
маскировки у них были белые плащи с капюшоном.
Нервное напряжение обострило чувства бойцов, они постоянно
оглядывались и прислушивались в поисках малейшего движения или
постороннего шума. Все прекрасно знали, с каким противником имели
дело.
Захаров просвистел по-птичьи, привлекая внимание остальных, и
указал вперед. Вместе с ещё шестью бойцами он выбрался из укрытия
и, скрипя снегом под ногами, осторожно двинулся в деревню.
Небольшое поселение расположилось на берегу реки. Оно
представляло собой старый торговый пункт, жители которого уже
больше века скупали у местных мех.
Несколько минут кровавого безумия прекратили его существование
навсегда.
На промерзшей грязной улочке солдаты нашли истерзанные трупы и
останки тел, застывшие среди вмерзших в лед лохмотьев. По багровому
снегу были разбрызганы сгустки крови и ошметки плоти. Селяне были
разорваны на куски: повсюду валялись их головы, конечности,
внутренности. Все они были обглоданы, их кости перегрызены, а
черепа проломлены. Падальщиков ждет роскошный пир, однако Захаров
полагал, что на трупы никто не позарится. Как и вороны, волки
обходили это место стороной.
За сараем нашелся щенок лайки, слишком напуганный, чтобы даже
скулить. То, что убило и сожрало всех людей, собаку жрать не
стало.
