Издание осуществлено при финансовой поддержке Банка «Новый Символ»
MAXIMES ET PENSÉES
DU
PRISONNIER DE SAINTE—HÉLÈNE
MANUSCRIT
TROUVÉ DANS LES PAPIERS DE LAS CASAS
Paris
Chez L’Huillier, Libraire, rue Serpente, N 16
1820
Текст печатается по изданию: Максимы и мысли узника Св. Елены/пер. с фр. С. Н. Искюль. – Санкт-Петербург : ИНАПРЕСС, 1995.
Былые впечатления, кои теснятся в моей памяти, все еще потрясают душу. Приложите же руку к моему сердцу, и вы услышите, как оно бьется.
Mémorial de Sainte-Hélène
Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная.
А. С. Пушкин
В 1830 г., когда Париж был охвачен революцией и королевский режим, казалось, едва удерживал власть, Стендаль, проживавший тогда на улице Ришелье, записывал свои впечатления от увиденного и услышанного на полях потрепанной книги. Этот, не раз прочитанный им том он сделал со временем любимым чтением своего героя: Жюльен Сорель из романа «Красное и черное» весьма дорожил им и никогда не расставался с этой книгой, которая называлась «Мемориал Святой Елены».
Впервые книга вышла в свет спустя семь лет после падения Наполеона, в 1823—1824 гг.; она принадлежала перу добровольно последовавшего за Наполеоном в его изгнание на остров Св. Елены графа де Лас Каза[1]. Вслед за первым изданием последовали другие. Книга неоднократно переиздавалась и переиздается до настоящего времени, как по-французски, так и в переводах на иностранные языки. Феноменальный успех «Мемориала» – одного из «евангелий»[2], составляющих Библию приверженцев Наполеона и его почитателей, – объясняется тем, что к началу 20-х гг. XIX в. негодование, которое вызывало в эпоху Реставрации одно лишь упоминание имени Наполеона, сменилось иными умонастроениями и иными чувствами. Одинокая смерть в удушливой атмосфере скалистого острова посреди Атлантического океана произвела сильное впечатление на общество и пробудила воспоминания о блеске былых побед и величии Первой империи.
В 1814 г., когда Империя рушилась, различные течения антинаполеоновской оппозиции (роялисты, либералы и пр.) объединились против Наполеона и поддержали Реставрацию Бурбонов, оправдав тем самым иноземное вторжение. Тогда, в 1814 г., казалось, сама необузданность страстей породила крайнее ожесточение и ненависть к поверженному режиму. Однако взрыв недовольства и негодования, вызванный тяготами рекрутских наборов, военными поражениями, налоговым бременем, следствиями Континентальной блокады, вскоре утих; на смену ему пришло усталое безразличие, граничившее поначалу с полным забвением прошлого величия и славы
