Брат
Когда всё началось, точно не помню, даже год. Но ещё перед
школой, зимой. Мы тогда жили в бревенчатом двухэтажном доме, в
коммунальной квартире. Почти центр Москвы, 2-й Спасский тупик. Раз
тупик, то туда не заезжали автомобили. А коли не заезжали, то от
высокого каменного забора почти до середины тупика насыпали и
раскатали снежную горку. Окрестные детишки катались с неё, кто на
чём мог. Я, понятно, тоже. До сих пор помню – лежу на санках,
физиономией вперёд, как положено космонавту в ракете. Ребята во
дворе почему-то считали, что Гагарин именно так летает в космос.
Друзья меня, изо всех своих невеликих сил, толкают вниз. Лечу, аж
дух захватывает. И тут к нам под кирпич заворачивает грузовик…
Да… Были бы современные санки с задним поручнем для спины,
может, и не было бы рассказа. А так, сам не знаю как, сполз с
санок, они уехали вперёд, я лечу за ними, пытаясь тормозить. В
общем, санки раньше, я чуть позже, аккурат промеж колёс вписались.
Но водитель тоже тормозил. Детей давить, видать, не собирался.
Помню, вылезаю из-под колёс, реву, хоть вроде уже большим
считаюсь. Шапки нет, голова в крови, о какую-то железяку днища
разбил. Но реву не из-за боли. Раздавленные санки под задним
колесом лежат. Жалко мне их, спасу нет.
Что случилось потом, не помню. По рассказам, девчонка, что
передо мной ехала, проскочила, а парень, который после, успел
отвернуть, один я под машиной оказался. Если бы с санок не сполз,
не понятно, чем бы дело кончилось, а так только в больницу, с
сотрясением мозга, попал. И шофёра родители чуть не убили.
Ну, случилось и случилось, со временем наезд не то что забылся,
просто вспоминать повода не было. И не вспоминали до второй
четверти моего четвёртого класса, вот тогда с моим братом Славиком
случилось несчастье.
Соседка по коммуналке, старушка, бывшая дворянка, сочла своим
долгом мне, тогда ещё дошкольнику, всю правду про мою мать
рассказать. Самое главное рассказала – про то, что у брата Славы
другой отец, а моя родительница уголовница, которой место в
тюрьме.
После войны мама, семнадцатилетняя девчонка, работала на
хлебозаводе в Сокольниках. Не знаю подробно, как и что, но
обнаружились хищения, надо было кому-то сесть. Уговорили её, как
самую молодую, взять на себя вину. Объяснили – несовершеннолетняя,
много не дадут. А уж ей и передачи будут, и плащ-пыльник подарят.
Пару крепдешиновых платьев обещали… Такой ещё момент – в 1947 году
отпускали из-под стражи беременных и только родивших. Амнистия или
не знаю что, но если по мелочи села, да брюхатая, то отпускали. А
уж с этим-то делом нашёлся сердечный дружок, который вызвался
помочь. Сынок начальника цеха, который её уговаривал взять всё на
себя.
