Глава I
Письмо с постскриптумом
– Вчера вечером, когда вы еще не вернулись, сэр, к вам заходил джентльмен, – сказала миссис Медли, моя квартирная хозяйка, убирая со стола последние остатки завтрака.
– Да? – сказал я на свой благодушный лад.
– Джентльмен, – произнесла миссис Медли задумчиво, – с очень мощным голосом.
– Карузо?
– Сэр?
– Я сказал: он не назвал свою фамилию?
– Да, сэр. Мистер Укридж.
– Моя пресвятая тетушка!
– Сэр!
– Нет, нет, я так.
– Благодарю вас, сэр, – сказала миссис Медли, покидая мое присутствие.
Укридж! Чтоб ему! Мы не виделись годы и годы, и, хотя, как правило, я всегда рад повидать друзей своей юности, когда те заглядывают поболтать, я не был уверен, что в данный момент выдержу большую дозу Укриджа. Крепкий субъект и в физическом и в моральном смысле слова, он отличался слишком уж большой прыгучестью на вкус человека, ведущего, вроде меня, уединенную интеллектуальную жизнь, и уж тем более теперь, когда я обдумывал замысел нового романа – работа, полная ловушек, требующая полнейшей тишины и безлюдья. А опыт научил меня, что стоило Укриджу оказаться где-нибудь поблизости, как возникал вихрь событий и о размышлениях можно было забыть. Укридж принадлежит к тому типу людей, которые приглашают вас в ресторан на обед, занимают у вас деньги, чтобы уплатить по счету, и завершают вечер, втянув вас в драку с извозчиком. Я, бывало, отправлялся с Укриджем на балы в Ковент-Гардене, и предрассветные сумерки заставали меня удирающим во все лопатки по Генриетта-стрит от разъяренных лоточников, торгующих фруктами.
Я задумался над тем, откуда он узнал мой адрес, но почти сразу же свет на эту тайну пролила миссис Медли, вернувшаяся с письмом в руке.
– Оно пришло с утренней почтой, сэр, но по ошибке было доставлено в дом номер двадцать.
– А! Благодарю вас.
– Благодарю ВАС, сэр, – сказала миссис Медли.
Я узнал почерк. Письмо с девонширским штампом было от моего друга-художника, некоего Ликфорда, который в то время странствовал с этюдником по западным графствам. Неделю назад я проводил его на вокзал Ватерлоо и теперь вспомнил, как, возвращаясь с вокзала, пожалел, что у меня недостает энергии упаковать саквояж и отправиться куда-нибудь в деревню. Ненавижу Лондон в июле!
Письмо было длинным, но меня особенно заинтересовал постскриптум:
