По Федерации было раскидано великое множество артефактов —
реликтов имперского величия. Некоторые из них были поистине
массивны и меняли своим присутствием ландшафты целых планет.
Некоторые артефакты, применение которых было известно, могли
использоваться и по сей день если в них находили пользу; другие же
либо были списаны в утиль за ненадобностью и подлежали к сносу, —
за их сохранность боролось министерство культурного наследия, и
часто бывало, что юридические тяжбы между ними и бюро
инфраструктурного развития по поводу какого-нибудь монумента,
который стоял посреди намеченной трассы, гремели годами и
переходили в подковёрную борьбу, — либо они были приспособлены под
туристические нужды. Именно к таким можно было причислить узорчатую
пагоду, которая возвышалась на одной из площадей Луны Розовых
Облаков.
Сама луна была одним из многих спутников, — среди которых была
сама столица Федерации, — кружащих на орбите Великой Девы, самого
густонаселённого мира Звёздного Небосвода.
Луна эта была небольшая и славилась хорошей погодой и своими
небесными пейзажами, — прекрасными, ватными розовыми облаками;
половину её занимали отели, — для самых богатых и состоятельных
туристов, которые предпочитали отдыхать не в номере, а в поместье,
и на берегу не моря, но частного озера, — другая половина
принадлежала усадьбам наиболее влиятельных и богатых персон с самой
Великой Девы. Именно здесь они проводили свои отпуска и короткие
уик-энды, на которые нецелесообразно было улетать на планету
Голубых Ветров.
Площадь с пагодой располагалась в самом престижном жилом
квартале, — где проживали дипломаты. Так называемом голубином
квартале. Сама пагода делилась на шесть равных делений: чёрное,
жёлтое, красное, пурпурное... По уровню таланта. Самый высокий был
Небесным.
Сейчас на башенку падал ровный свет розоватого солнца.
Стоял вечер. На немного краснеющем небе парили розовые облака.
На голубиной площади собралось великое множество знатных человек,
каждый в сопровождении пышной свиты. Среди всех этих людей особенно
выделялся, как пышностью своего чёрного наряда, так и белейшим, как
будто даже напудренным лицом мужчина примерно сорока лет с тонкими
как спички усиками и в высокой шапочке учёного.
Каждые несколько минут к мужчине подходили здороваться: гости
делали ему лёгкие поклоны, а потом ретировались на один из стульев,
расставленных вокруг монумента. По лёгкой улыбке на губах человека
было видно, что он находился в отличнейшем настроении.
