1. Пролог
У меня самое классное рабочее место в офисе. Нет, к должности это не имеет никакого отношения. Я всего лишь младший бухгалтер, который много лет упорно не может стать старшим.
Тут суть в другом, с моего рабочего места в нашем аквариуме прекрасно видно главный вход на этаж. В эти матовые полупрозрачные двери каждый день сходит он.
Мужчина с обложки журнала. Высокий постриженный по последней моде шатен с ухоженной короткой щетиной на щеках и ровным средиземноморским загаром. Точеные линии скул, огромные карие глаза и всегда легкая полуулыбка на губах, с которых так и хочется сорвать поцелуй.
Есть только одна проблема, этот греческий бог, он же Теодор Адамиди, наш большой босс. Горячий, как самбука, снаружи и ледяной, как камень в стакане с дорогим виски, внутри.
Девять ноль-ноль. Наш отдел замирает, когда открываются двери главного входа. Даже наша пятидесятилетняя главная бухгалтерша Феодосия Ивановна перестает стучать по клавиатуре и выскакивает из мира цифр.
Быть таким красивым преступление. Так считаю я, прикусывая нижнюю губу.
- Как думаешь, он тебя сегодня вызовет? После того, что было, - шепчет мне на ухо Наська, моя местная подружайка и знатная сплетница, обожающая любовные романы.
- Не знаю, - отвечаю так же тихо.
Мужчина-мечта переступает порог, завершает разговор по мобильному и к нему тут же подскакивает директор производства, что-то быстро говорит и сует в руки папку. У нас ходит слух, что утром Адамиди более сговорчив, вот все и пытаются ему подсунуть документы на подпись прямо у входа.
Вижу, как он пристально смотрит, хмурится и, нервно подергивая запястьем, поправляет баснословно дорогие часы от “Патек Филипп”. Захлопывает папку и возвращает. Мимо. Слишком быстро уходит в свой кабинет.
Мы хором начинаем дышать, снова стучат пальцы по клавишам, шуршат листы и начинаются женские разговоры.
Сегодня по какому-то ужасному стечению обстоятельств главная тема - я.
- Анька, ну расскажи нам. Какой он, а? - не унимается Лариса Витольдовна, зрелая вроде женщина, а все туда же. - Он сильно испугался? Его же чуть не убили.
- А точно ничего не было? Ты и он. Наедине. Романтика, - мурлычет Наська. - Он точно тебя повысит, вот увидишь!
От допроса спасает телефонный звонок. Феодосия Ивановна берет трубку и вытягивается по струнке, как всегда, когда звонит ОН. Только на этот раз я замираю вместе с ней, кажется, забываю дышать. Неужели?
