Три подружки сидели за столиком и хихикали. Они время от времени окидывали взглядом полупустую набережную. Не найдя достойного объекта внимания среди прогуливающихся, переключались на посетителей уличного кафе. Перед ними стояли три бокала с разноцветными коктейлями. Периодически то одна, то другая склонялись к своей трубочке, либо поднося ко рту бокал, говоря при этом что-то своим подружкам. Остальные слушали, вставляли «свои пять копеек», прыскали со смеху.
Летний день приморского города. Толпы туристов ещё не наводнили улицы. Жара только начинала набирать обороты. Море прогрелось, но не настолько, что из него не хотелось бы вылезать.
- А во-он тот, смотри какой хорошенький. Познакомится, что ли? — прощебетала восточная красавица. - Маленький. Прям сыночком будет. И размерчик самый подходящий, как раз до моей могучей груди. — и она подправила свой нулевой размер.
- Где? Который? А мне другой больше нравится. Который серьёзный и в таинственных чёрных очках. — не отставала от неё подружка. - Смотри, какой длинный нос. Говорят, что у кого нос длинный, у того член большой. – и она надула щёки.
- Ой, я тогда третьего закадрю. — повернув голову в сторону пирса и сощурив и без того узкие глаза подхватила подружек третья. - Он такой лысенький. Экономия в семье. Протрёшь лысинку тряпочкой, и она заблестит, вместо лампы.
И девушки снова прыснули. М-да. Таким не дай боже на язычок попасть.
- Привет, ну что, будет улов или так, мелочь? — за дальний столик, стоящий за огромной кадкой с пальмой, с одной стороны, и лимонными деревьями, с другой — подсел высокий поджарый парень.
Яркий представитель юга был облечён в джинсы и светлую рубашку навыпуск.
- Привет, Алекс. — его товарищи хлопнули в его открытую ладонь. - Особо нет ничего, разве что та троица.
Тот, которого назвали Алекс, уселся между приятелями. Посмотрел на девушек.
- Эти? Да пару дней и то много будет.
- Тогда я беру себе шоколадку. — его сосед слева указал на восточную красавицу.
Кожа девушки и правда была светлее на полтона, чем молочный шоколад. Красавица, сидевшая вполоборота к молодым людям, словно почувствовала, что шла речь о ней. Она повернула голову, и солнце лениво скользнуло по чёрным прямым волосам и потерялась на лопатках, зарывшись в ткань светлого цветастого сарафана. Даже отсюда были видны большие, словно очерченные углём, миндалевидные глаза.
