Было уже без четверти десять, когда в дверь квартиры номер сто
тридцать три в Мирном переулке настойчиво позвонили. Затем
позвонили еще. И еще. Звонок слился в один сплошной зуд, который
проник Денису под кожу. Денис слегка приоткрыл один глаз. На этот
раз вокруг были стены его дома. Хотя домом, конечно, это было
сложно назвать. Пожелтевшие обои свисали со стен, как кора древнего
дерева, в линолеум въелся прогорклый пепел, а в углу сонно шевелил
лапками жирный паук Ерошка. В дверь продолжали звонить и ерошкина
паутина еле заметно тряслась, укачивая трупы комаров и мух.
Денис попытался встать с кровати, но тут же рухнул обратно.
Невыносимая похмельная боль залила его голову свинцом. Он застонал,
но придерживая голову одной рукой, поднялся и пополз к двери.
Нащупал в темноте коридора задвижку и решительно открыл дверь.
- Иномарка ваша стоит внизу, черная такая? – визгливый голос
бабки впивался прямо в распухший мозг. – Ваша? Я звоню-звоню, а он,
ирод такой, спит! Сейчас мусорщик приедет уже, а ты весь двор
перегородил!
- Нет, - выдавил из себя Денис, для верности помотал головой и,
пошатнувшись, схватился за косяк.
- Эээ, пьянь подзаборная! А еще в центре живет! – махнула рукой
бабка и удивительно шустро пошелестела к лифту. Снизу слышались
крики других активных членов домоуправления и разбуженных жильцов.
Некоторые умудрялись обложить бабок так, что ругань эхом отдавалась
на девятый этаж.
«Так вот что такое многоэтажный мат», - почему-то подумал Денис,
поморщился и закрыл дверь.
В этом доме, который его друзья называли «Вороньей слободкой»,
он жил уже второй год. И искренне удивлялся нескрываемой зависти
знакомых и коллег по этому поводу.
Жить в центре города ему не нравилось. Горячую воду отключали
регулярно, как минимум раз в неделю жильцы сидели и без холодной
воды, и без света, а постоянный смог вокруг вызывал аллергию и
депрессию с первого вздоха. Невыносимые соседи – бывшие партийные
начальники и их склочные жены – состарившись, направили весь свой
комсомольский энтузиазм на молодых жильцов Мирного переулка.
Доставалось всем – мамашкам с детьми, собачникам, студентам, но
несчастнее всех в доме были водители. Мало того, что им было
запрещено парковаться во дворе дома, так и на соседней улице, где
стоял огромный и всегда полный мусорный бак, зазевавшимся бедолагам
на колесах не было покоя. А все потому, что три раза в неделю (в
понедельник, среду и пятницу) к баку подъезжала мусоровозка, за
которую все жильцы платили втридорога, и припаркованные около нее
машины мешали нервному мусорщику.
