С чего начать?
Начнём с того, что я умер. Шёл с Анжелой, Купчино, гоп-стоп,
сюда подошёл, гопники распускают руки, я огрызаюсь, нож, упал,
очнулся — то есть нет, не очнулся. Умер же. Харон, принимай
пополнение, такого кадра тебе нарисовали! За девушек заступается,
честь их блюдёт, ну прямо паладин!
И вот он, итог моей пьяной глупости, бабочка в кишках, жгучая
боль, липкая тьма. Валькирий что-то не вижу, хотя умер в бою. Ах
да, точно: у меня ведь ножа не было, для грин-карты Вальхаллы надо
с оружием в руках погибнуть. Облом. Гурии мне тоже не светят, а для
православного рая слишком мало мучился, обмяк за две минуты. Дурак
ты был, Сашка!
Хотя...
Будь я трезвым, всё равно не позволил бы купчинской мразоте
лапать мою Анжелу. Любой ценой. Глупость тут ни при чём, просто
есть вещи и поважнее жизни.
Ну что ж, Саша, пожил — и хватит с тебя, добро пожаловать в
смерть.
Смерть, оказывается, не очень похожа на небытие. Скорее на
липкий, беспокойный сон. Снится непонятная муть, которую и
кошмаром-то не назовёшь. В ухо бубнят, мешают спать. Жар сменяется
ознобом, озноб переходит в онемение, онемение — в жар. И снова по
кругу. Ощущение тела то вовсе пропадает, то обостряется до такой
степени, что простое касание воздуха кажется нестерпимо
болезненным.
— Хватит! — я кричу, надрываясь, но вместо своего привычного
голоса слышу бычий рёв. Я пытаюсь ругаться, проклинать, но из моего
рта вырывается только низкий вой вперемешку с приступами
судорожного кашля. С кашлем из меня вылетает сине-зелёная
слизь.
Тембр бубнящего робота меняется, он словно плывёт. Будто плёнку
зажевало. Среди мешанины непонятных фраз я различаю знакомые
слова.
— Окончания... ...имация... ошибка протокола...
В затылке внезапно будто взрывается бомба, и я снова
проваливаюсь во тьму.
...
Следующее пробуждение получилось вполне нормальным. Я открыл
глаза, и увидел низкий сводчатый потолок, по которому змеились
пыльные кабели и трубы. Опустил взгляд — и наткнулся на выпученные
глаза рахитичного подростка. Бледное лицо мальчишки было перекошено
ужасом, руками он зажимал рот, как будто боялся закричать.
— Он проснулся! Предок! Проснулся!
Крики были точно не на моём родном языке, но смысл их я понимал.
Странно всё это. Однако узнать что происходит и как я здесь
оказался, не удалось — стоило только пошевелиться, паренёк
сбежал.
