Комар страшен не тем, что кусает, а тем, что поет. Поет же он, зараза, не где-нибудь, а всегда возле уха, как будто в других местах кровь невкусная.
Олег замер, позволяя наглой твари напиться и наконец-то улететь. Тварь жертвы не принимала и по-прежнему кружила где-то в районе левого виска. Олегу даже подумалось, что комар вовсе не голоден и явился с единственной целью – разбудить. Он наугад махнул рукой и опять замер. Насекомое что-то рассерженно прозудело и скрылось. Через несколько секунд оно объявилось вновь, но уже с другой стороны, – вероятно, облетело голову по длинной дуге.
Олег пробормотал пару привычных бытовых проклятий и открыл глаза. За окном неуютно устраивались серые сумерки. Начало четвертого, оценил он. Через час будет уже день, в июле это происходит мгновенно. И комары, между прочим, в июле самые лютые…
Сон пропал. Сказав вслух еще несколько жестоких и беспомощных слов, Олег поднялся и включил свет.
Ежась от неожиданной, совсем не летней свежести, он оглядел комнату в поисках будильника и, не найдя, вяло чертыхнулся. Вставать, не вставать? Да ведь и так уже встал.
Он протянул руку за шортами, но вместо них на спинке стула обнаружил старые спортивные штаны и байковую рубашку.
Совсем сбрендил… Постирал, что ли?
Однако утренняя прохлада давала о себе знать, и теплая рубашка оказалась кстати. Олег по-быстрому оделся и тут увидел на простыне комара – маленький скрюченный комочек с поникшими крылышками. Олег поднес насекомое к глазам и посмотрел сквозь него на люстру.
– Сдох, скотина? – прошептал он. – Вот так-то. Понял?!
Щелчком отправив мелкий труп куда-то в пространство комнаты, он толкнул дверь и тут заметил будильник. Часы почему-то стояли на телевизоре – странно, он никогда их туда не ставил, – и показывали половину десятого. Либо утра, либо вечера, хотя и то и другое было абсурдом. Рассвет еще только занимался – мутный, белесый, как огромное облако пара. Впрочем, будильник был куплен на барахолке, и Олег с первого дня ожидал от него провокаций.