Холодно. Кажется, никогда не было такого холода. Откуда
он пришёл? Захлестнул все метелью, пересыпал сухим колким снегом
все тени так, что теперь не узнать что было здесь раньше. Белая
равнина, по которой свищет пронизывающий ветер и разбивается о
неприступные скалы вдали. Серый до черноты камень, уходящий
неровными бороздами вверх, конца и края ему не видно. Откуда он? Не
помню этой преграды. Да что я вообще помню, кроме этого
всепоглощающего холода, снега, камня и одиночества.
Я проснулась от холода. Предрассветный туман не только
захлестнул задний двор, но и протянул свои ледяные пальцы в притвор
незакрытой двери. Опять Илька гуляла всю ночь. Думала, если не
разбудит скрипом несмазанных петель, то никто ничего не узнает,
наивная. От госпожи Сьель ничего не скроешь, она знает передвижения
каждой блохи в своем доме, а мне все равно.
Я поёжилась под тонким пледом и попыталась снова уснуть,
хорошо зная, что мне это уже не удастся. За окном запел петух и
кухня подо мной пришла в движение. Румо гремел посудой, матерился и
раздавал громкие оплеухи своему сонному помощнику, потом затих и
через несколько минут до меня добрался запах кофе - божественный
аромат, то немногое, что мне нравится в этом мире. Мире, который я
узнаю заново.
Пора вставать, пока Румо не выпил всё сам.
- Паршивое утро, Румо.
- И не говори, замёрз как собака, будто снова ночевал в подворотнях
Гельдо. Кофе будешь? Оставил тебе немного.
Крепкая рука бывшего бродяги щедро плеснула в пивную кружку черной
дымящейся жидкости. Как всегда он хотел долить до края, но я
остановила раньше. Румо считал кофе той радостью, из-за которой
стоит просыпаться утром и не разделял моей любви к молоку и сахару
в нём. Ворчал, недовольно вздыхал, но всё таки добавлял в мою
кружку и то, и другое.
Мы молча завтракали вчерашним зачерствевшим хлебом, слушая как
наверху госпожа Сьель сначала гоняет свою служанку, потом ругается
с мужем и грозит выгнать его взашей, если ещё раз он пойдёт в
игральный квартал. Надо найти себе дело до того, как она спустится
на кухню, иначе можно попасть под горячую руку.
- Что делать, Румо?
- Сейчас принесу овощи, почистить надо.
По началу мне приходилось самой таскать мешки с крупами, самой мыть
корзины с овощами и оттирать подгоревшую кашу от огромного котла.
Румо хороший повар, но ужасный грубиян и ворчун, он шпынял меня так
же, как мальчишку- поварёнка пока каким-то утром я не спустилась
пораньше. Ему понравилась моя утренняя хмурость и недружелюбность,
а просьба поделиться кофе окончательно покорила. Как оказалось, я
единственная, кто разделяет его любовь к этому напитку. С тех пор
мне стало легче, Румо продолжал ворчать, но подкармливал меня и
тяжёлое приносил сам.
