* * *
Руслан взглянул на часы:
– О, я должен бежать. Электричка ждать не будет.
– Оставайся, – улыбнулась Инга, – Грегори у деда.
– Ты знаешь, что не могу, – Руслан приобнял ее, смягчая резкость своих слов.
Инга вздохнула. Обычно на этом тема бывала исчерпана, но сегодня в Ингу словно бес вселился:
– Да почему? Позвони Анне Спиридоновне, скажи, вызвали на операцию. Сложный случай… Тем более он действительно сложный, – последнюю фразу она произнесла очень тихо, давая Руслану шанс не расслышать.
Он и не слушал, быстро и сосредоточенно одеваясь.
– Правда, ты же профессор, завкафедрой. Кого вызывать, как не тебя?
Глядя в зеркало, Руслан поймал отражение ее недовольного взгляда.
– Мама и так делает для нас слишком много, у нее одна-единственная просьба: позволить ей ночью отдыхать. Я был бы настоящей свиньей, если бы не предоставлял ей такую возможность. И потом, любимая, ты же не хочешь, чтобы о нас знали. А этот неловкий момент совместного появления на работе… Не мысля гордый свет забавить, вниманье дружбы возлюбя, хотел бы я тебе представить залог достойнее тебя!
Прильнув к ней, он ласково засмеялся. Инга сделала вид, будто ей весело.
– Все, пора. До завтра, любимая.
Еще один быстрый, как одолжение, поцелуй, и Руслан помчался на платформу. Вдалеке уже слышался стук колес.
Поднявшись в мансарду по узкой и старой, потемневшей от времени деревянной лестнице, Инга отворила окно. С ее позиции было хорошо видно, как нарядная серо-красная электричка отходит от перрона и, постепенно набирая скорость, скрывается в редком подлеске, похожая на доисторическую гусеницу… Поезд ушел. Инга усмехнулась, припоминая все пошловатые аллегории железной дороги как неустроенной женской судьбы. Что там еще: вскочить в последний вагон? Или более оптимистичная польская пословица: не бегайте за трамваями и за мужчинами – стоит немного подождать, и придет другой. Но они не знают, как у нас ходят трамваи и какие у нас мужчины…
Инга еще немного посидела у окна и спустилась в кухню. Заварила чай и убрала в холодильник великолепный ужин, как всегда оставшийся нетронутым. Руслан никогда не ел у нее, максимум – чай с печеньем или кусочком колбасы, но она все равно готовила к его приходу. Ей хотелось предстать перед любовником искусной кулинаркой, женщиной, поднаторевшей в домашнем хозяйстве. Зачем?
