Глава I
Страстное свидание
Внезапно Наполеон прекратил хождение из угла в угол и остановился перед Марианной. Съежившаяся с закрытыми глазами в глубоком кресле у огня молодая женщина с облегчением вздохнула. Даже смягченные толстым ковром, эти мерные шаги болезненно действовали ей на нервы и отдавались в голове. Слишком богатый впечатлениями вечер настолько опустошил ее, что только непрерывная мигрень позволяла ей считать себя живой. Сказалось возбуждение при ее первом появлении на сцене театра Фейдо, пережитый страх и особенно непостижимое появление в ложе человека, которого она считала убитым, затем такое же необъяснимое его исчезновение. Было от чего свалиться и более крепкому организму!
Не без усилия она открыла глаза и увидела, что Император с озабоченным видом глядит на нее, заложив руки за спину. Был ли он действительно взволнован или просто недоволен? Каблук его изящного башмака с серебряной пряжкой уже почти просверлил ковер нежной окраски, тогда как тонкие вздрагивающие ноздри и стальной блеск синих глаз предвещали бурю. И Марианна невольно задала себе вопрос: любовник, Император или судебный следователь стоит перед нею. Ибо за десять минут после того, как он примчался вихрем, не было сказано ничего существенного, а молодая женщина догадывалась, какие вопросы ждут ее. Тишина комнаты, только что казавшаяся мирной и успокаивающей, с ее зелено-голубыми драпировками, яркими цветами и прозрачным хрусталем, приобрела какую-то неуверенность. И действительно, внезапно она взорвалась от сухих слов:
– Ты абсолютно уверена, что не стала жертвой галлюцинации?..
– Галлюцинации?..
– Да, да! Ты могла увидеть кого-нибудь похожего на… этого человека, но не обязательно его. Все-таки было бы слишком странно, если бы английский дворянин мог свободно разгуливать во Франции, посещать театры, даже войти в ложу князя так, что его никто не заметил! Моя полиция лучшая в Европе!
Несмотря на страх и усталость, Марианна с трудом удержала улыбку. Это было именно так: Наполеон больше недоволен, чем озабочен, и только потому, что репутация его полиции находилась под угрозой. Один Бог знает, сколько иностранных шпионов могли беспрепятственно прогуливаться по этой прекрасной Франции! Она хотела было попытаться убедить его в этом, но решила, что лучше не восстанавливать против себя грозного Фуше.
