— Во сколько в субботу? — спросила я.
— М-м-м-м… Секунду… — отозвался Артем и начал что-то быстро печатать в телефоне.
Я скривилась от холодной боли в сердце. Потому что точно знала, что он ответит.
Так и есть:
— Прости, котеночек, наверное, не смогу. Бабушка запрягла обои поклеить в маленькой комнате. Там надо диван передвинуть, окна потом помыть. Ну, ты же знаешь мою бабушку.
И он посмотрел на меня светлыми честными глазами.
Бабушку я знала. Благодаря ей у нас и начался роман: прошлым летом ее положили на две недели в больницу, а ключи от квартиры вручили внуку, чтобы поливал цветы и кормил кошку. Свободная квартира для молодого человека в двадцать лет означает, разумеется, две недели абсолютного кутежа и разврата.
Кутежом была пьянка с бывшими одноклассниками в ближайшем лесу, а развратом он назначил меня, попавшую на ту пьянку совершенно случайно.
В тот вечер мы с моей лучшей подругой Инночкой шли к ней домой, планируя заказать пиццу и погрузиться в сериальный марафон на все выходные. Решили срезать дорогу и прогуляться по парку, благо ночь была теплой, и неожиданно встретили ее старого знакомого с курсов английского. Он-то и зазвал нас присоединиться к кутежу. Пиво у ребят было, костер был, отличное настроение, пруд для ночного купания, музыка из переносных колонок — все было. Кроме девушек.
А с нами — были и девушки.
На Артема я запала сразу. Он был такой красивый — просто моя мечта!
С непослушными вихрами темных волос, мощными бицепсами, рвущими рукава футболки, кривой улыбочкой и белым шрамом, рассекающим левую бровь.
Это потом я узнала, что бунтарскую прическу ему делает стилист в элитном салоне, рукава он специально надрезает при покупке футболок, а шрам с детства — ударился о край шкафа в два года.
Но в ту ночь я видела только, как играют отблески костра на его идеально вылепленном торсе, покрытом капельками пота — он скинул футболку, чтобы доказать, что может подтянуться на ветке дерева над нами не меньше двадцати раз. Подтянулся двадцать пять, а его противник — всего пятнадцать. А потом они подхватили нас с Инночкой на руки и бросились бежать наперегонки вокруг пруда. Я обнимала его за шею, зажмурившись от ужаса и слушала ровное мерное дыхание.
Артем, конечно, победил. Дотащил меня обратно до костра, собрался вернуть на постеленное в траве покрывало, но вдруг передумал и направился прямо к воде. Зашел почти по пояс в пруд и посмотрел на меня с этой своей кривой улыбочкой: