– Что пишешь? – спросила жена.
– Рассказ про русскую женщину.
– То есть про меня?
– Пока думаю.
– А чего думать, ты разве знаешь хоть одну русскую женщину, кроме меня?
Я взвесил этот неожиданный тезис и тотчас пришел к выводу, что в словах жены содержится сущая правда, кроме нее, я не знаю ни одной русской женщины. Ну, то есть кто-то на ум приходит из далекого прошлого, но воспоминания туманны.
– Редакторам не национальность важна, а принадлежность к России, – сказал я, тотчас уловив в своих словах какую-то смутную, но существенную ложь. – Они хотят рассказ про местных женщин. Хоть черная, хоть узкоглазая, главное, что зарегистрирована в России и считает Россию своей родиной. Да и где теперь русских найдешь, только ты одна и осталась.
– Тогда надо называть не «русская женщина», а «российская», иначе нечестно.
– «Российская» не звучит.
Мы задумались. Мысли жены угадывать не берусь, я же чувствовал досаду и вину за то, что не пишу, такой-сякой, о своей любимой и единственной, а думаю о каких-то шалавах, которые даже не русские вовсе.
– Ты не пишешь обо мне, потому что не видишь всех моих достоинств, – нарушила тишину жена.
Она успела надуться. Люди обижаются по-разному: одни выпячивают губу, другие поджимают, у третьих полыхают огнем глаза, а у четвертых глаза затопляются столь быстро и обильно, что никакой огонь в такой влажности невозможен. А моя жена имеет манеру надуваться. То есть натурально делается круглее и вся разбухает.
– Да вижу я все твои достоинства, – возразил я и тоже загрустил.
Жена тем временем не пожелала меня слушать. Если уж она начала, то, изволь, жди, когда закончит. А она еще не закончила.
– Я идеальная мать, идеальная супруга, идеальная любовница… – перечисляла она.
– Не спорю, – понуро согласился я. Спорить и вправду тут было не с чем. Некоторые нюансы, конечно, имеются. Ремарки, уточнения из тех, что в договорах на получение кредита в конце мелким шрифтом не меньше страницы занимают, но на то они и ремарки.
– А еще я идеальный бизнесмен! – подвела жена триумфальную черту. – Такие, как я, тащат на себе всех вас, русских писателей, всю вашу русскую литературу!
– В том-то и дело, что ты совершенно идеальна, – миролюбиво пояснил я. – А для рассказа нужен конфликт, желательно внутренний.
