– Дань, ты чего?
– Не понял?
– Ты чего так пялишься на эту тетку?
Данила улыбнулся невесте.
– Ни на кого я не пялюсь. Просто задумался.
– О чем?
– Да не о чем, а о ком.
– И о ком же? – кокетливо спросила Илона.
– О тебе, понятное дело! А ты что, ревнуешь?
– Еще как! Но, конечно, не к этой тетке!
– А по-моему, она вовсе не тетка.
– А кто?
– Дама. Элегантная дама! В возрасте! – добавил он.
Илона улыбнулась.
– Ну то-то же!
Но Данила лукавил. Он глаз не мог оторвать от лица этой женщины. А про возраст сказал, просто чтобы двадцатидвухлетняя Илона успокоилась. Женщине было хорошо за тридцать. Смуглая кожа, огромные глаза, чувственный рот и устало-отрешенное выражение лица. Интересно, какого цвета у нее глаза? Наверное, зеленые. Отсюда не видно. И еще поразительной красоты руки с крупными кольцами. Она медленно пила кофе из большой чашки и лениво ковыряла ложечкой какой-то десерт. Ждет кого-то?
– Дань, я пойду на минутку…
– Иди, только недолго, а то я соскучусь.
Боже, какая женщина! Обручального кольца не видно. Она почувствовала его взгляд, подняла свои фантастические глаза, оказалось, синие, и едва заметно улыбнулась. Не ему, нет. Да я ей триста лет не нужен. А я бы за такую в огонь и в воду. Интересно, какие у нее волосы? На женщине была какая-то сложная повязка, с крупным узлом возле левого уха. Но вот она посмотрела на часы, достала телефон, набрала номер.
– Алло! Иосиф Маркович? Добрый день, это Ариадна.
От ее голоса у него занялось дыхание. Ее зовут Ариадна! Как ей идет это имя.
– Опять пялишься? – раздался веселый голосок Илоны.
О чем Ариадна говорила с Иосифом Марковичем, он уже не слышал.
– Данька, а ты будешь меня презирать, если я закажу мороженое?
– Да! Я оболью тебя презрением! Но чтобы ты не страдала от моего презрения, закажу себе тирамису!
– Данька, я тебя обожаю!
– Взаимно, девушка!
К Ариадне подошел официант, она расплатилась с ним и встала. Данила удивился, она оказалась среднего роста. А он думал – она высокая.
– Стильная штучка, – заметила Илона.
– Ты находишь?
– Да! Каблуки бы чуть повыше. Хотя в ее возрасте уже тяжеловато…
Волна глухого раздражения захлестнула Данилу. Но он сдержался.
Женщина ушла. Чувство невозвратимой потери сдавило сердце. Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты…