Наши предки

Время было военное: христиане бились с турками. Мой дядя, виконт Медардо да Терральба, следовал в лагерь христиан. Вдвоем с оруженосцем по имени Курцио они проезжали богемской равниной. В дымном неподвижном воздухе совсем низко, почти касаясь земли, проносились стаи белых аистов.

– Отчего здесь столько аистов? – спросил Медардо. – И куда они летят?

Дядя был новобранец, на службу он пошел, чтобы угодить герцогу, чьи владения граничили с нашими. Лошадью и оруженосцем обзавелся в последнем попавшемся ему на пути христианском замке и теперь спешил в ставку императора.

– На поле битвы они летят, – ответил оруженосец, мрачный как туча. – Теперь от них отбоя не будет.

Медардо вспомнил, что в этих краях появление аиста считается добрым предзнаменованием, хотел было приободриться, но вместо этого еще больше забеспокоился.

– А что им надо, этим голенастым, на поле битвы? – спросил он.

– Теперь они охотятся за человечьим мясом, – ответил оруженосец. – Что прикажете делать, если поля родят одну мякину, а реки обмелели от засухи? Нынче на падаль слетаются не вороны и не стервятники, а цапли, аисты и журавли.

Мой дядя был еще безусым юнцом, в том возрасте, когда все чувства, добрые и злые, слиты воедино, когда любое переживание, самое тяжелое и мучительное, наполнено и согрето любовью к людям.

– А куда подевались вороны и стервятники? – спросил дядя. – Где другие хищные птицы? С ними что приключилось? – Глаза его блестели, он был бледен как мел.

Оруженосец, смуглый усатый солдат, ответил, не отрывая глаз от земли – он вообще никогда не поднимал глаз:

– Они кормились трупами зачумленных, чума прибрала и их.

Он ткнул копьем в сторону чернеющих неподалеку кустов, и виконт, всмотревшись, понял, что это не кусты, а груды перьев да иссохших лап.

– Не разберешь, кто сдох раньше, птица небесная или человек, и кто кого успел сожрать, – добавил Курцио.

Спасаясь от чумы, косившей всех подряд, люди бежали куда глаза глядят, и в чистом поле их настигала смерть. Вся пустынная равнина превратилась в настоящую свалку мертвых тел – мужчины, женщины, нагие, обезображенные бубонами и, самое поразительное, – в перьях: казалось, перьями оделись их ребра и из костлявых рук повырастали черные крылья. Не сразу поймешь, что трупы стервятников смешались с человечьими в одну кучу.