Станислав Сергеев
ПЕПЕЛ ВОЙНЫ
Особая благодарность за помощь при
написании книги и конструктивную критику:
Сергею Павлову «Мозгу», Александру
Тестову, Владимиру Мельнику «Скиминоку», Игорю Вадимовичу Мамчуру,
Сергею Викторовичу Акимову «Кобре» и всем остальным с
интернет-форумов «В вихре времен» и «Самиздат», — кто не оказался
равнодушным.
Пролог
Несмотря на теплую шинель, адмирала
Канариса морозило, и он, дрожа от холода, ходил по полю,
рассматривая подбитые немецкие танки. Уже был вечер, и на фоне
красного, практически багрового заката, картина поверженной техники
выглядела зловеще. Буквально несколько дней назад здесь происходили
ожесточенные бои. Окруженная под Борисполем группировка русских
фанатично держалась за полевой аэродром, через который самолетами
им доставлялись боеприпасы и вывозились раненые. Только когда
свежая дивизия при поддержке специально переброшенного танкового
батальона прорвала оборону, коммунисты отступили, закрепившись на
новом рубеже обороны, уже не делая попыток отбить аэродром обратно.
Да и взлетное поле, изуродованное воронками после нескольких дней
непрерывных боев, уже не годилось для приема самолетов. Как
памятник русского упорства в центре поля лежали обгоревшие останки
сбитого немецкого истребителя.
Но адмирала интересовало другое поле,
где в течение нескольких минут была безнаказанно уничтожена
танковая рота вермахта. Картина разгрома уже была знакома: точно
такую же он видел под Фастовом, где русские применили всего один
новый танк с необычно длинной крупнокалиберной пушкой.
Развороченные борта, снесенные башни, превращенные в металлическую
кашу двигатели — все это результат попаданий танковых снарядов
нового русского оружия. Специалисты с интересом лазали по
обугленным коробкам, где под толстым слоем копоти с трудом
просматривались немецкие кресты. Им предстояло замерить размеры
пробоин и оценить ущерб, нанесенный каждому танку в отдельности, но
тут и простому солдату было понятно, что будь у русских побольше
такой техники, то не вермахт бы сейчас наступал на Москву, а
большевики на Берлин.
Глава комиссии полковник фон Альбрехт
почти неслышно подошел к адмиралу Канарису и, пользуясь личным
знакомством, попросил разрешения переговорить с глазу на глаз.
Адмирал потер замерзающие на морозе
уши и устало ответил:
