Эта книга ни в коем случае не является историческим трактатом и вообще не имеет ничего общего ни с реальной историей, ни с новым взглядом на нее, получившим известность с недавнего времени. Так что не торопитесь затачивать перья в поисках несообразностей и нестыковок с реальными событиями. Считайте все нижеприведенное лишь шуткой. Абсолютно все имена, фамилии, титулы и клички являются плодом фантазии автора, а все совпадения – чистой случайностью.
При написании книги не пострадало ни одного человека или животного, кроме родственников автора, которым он изредка зачитывал выдержки из своего опуса.
Жил-был Анри Четвертый,
Он славный был король,
Любил вино до черта,
Но трезв бывал порой…
Александр Гладков. Песенка из кинофильма «Гусарская баллада»
…Шевалье д’Арталетт соскочил с коня, нетерпеливо бросил повод слуге и взбежал по крутой лестнице. Миновав анфиладу комнат, он пал на одно колено перед графиней де Лезивье и облобызал ее изящную ручку, затянутую в тонкую перчатку. Дама, порозовев слегка, игриво шлепнула сложенным веером по плечу пылкого кавалера:
– Зачем вы здесь, Жорж? Нас могут увидеть вместе…
– Не волнуйтесь, графиня, я был закутан в плащ и надвинул на глаза шляпу, – возразил шевалье д’Арталетт, продолжая жадно лобзать ручку графини, которую она не торопилась отнять. – К тому же я никого не встретил по пути. Могу ли я…
– Как вы нетерпеливы, шевалье! – Голос графини стал низким и завибрировал от сдерживаемой страсти. – Неужели вы…
– Я проскакал двадцать лье, не слезая с коня, мадам…
– Вы же устали, Жорж! – всполошилась красавица. – Клодетта! Клодетта! Срочно готовь ванну господину шевалье!
У вбежавшей на зов хозяйки горничной (весьма смазливенькой, между прочим) глаза по размеру и форме напоминали серебряные экю.[1]
– Госпожа! – затараторила она, едва отворив дверь в будуар графини. – Вернулся граф со своими людьми! Он разъярен, словно тысяча чертей, и готов растерзать вашего гостя на сто тысяч кусков.
Графиня де Лезивье побледнела, как полотно, почти лишилась чувств и упала бы на пушистый ковер, если бы шевалье не подхватил ее на руки.
– Жорж, кто-то предал нас! – прошептала графиня на ухо своему любимому. – Я знаю, кто мог это сделать! Это Гастон – секретарь графа!
– Каналья! – взревел д’Арталетт, с неохотой опуская даму в кресло, чтобы схватиться за эфес шпаги. – Я убью его!
