Золотой треугольник

О книге

Автор книги - . Произведение относится к жанру современная проза. Оно опубликовано в 2015 году. Международный стандартный книжный номер: 978-5-9906154-4-1.

Аннотация

Новая книга автора Kalakazo «Золотой треугольник» представлена сборником циклов эссе, целиком посвященных Петербургу и его окрестностям, в которых он одновременно выступает и в качестве летописца Северной Пальмиры, беспристрастно запечатлевающего парадоксы в истории создания города-парадиза, застывшего в мраморном великолепии дворцов и парков, и в качестве писателя – исследователя человеческой души, через феномен двойничества приобщающего читателя к глубинным смыслам тайных знаков, кодов и ключей, отраженных как в парадных символах Петербурга, городских легендах и мифах, так и в непарадных – приоткрывающих его иное лицо, выпевающееся в «минорных речитативах» одинокой души, бесконечно скитающейся и растворяющейся в лабиринтах и мистических зонах улиц и площадей таинственного града.

Мотив двойничества, ключевой для творчества Kalakazo, «благодаря воображению и способности автора оперировать реальными лицами, историческими персонажами и конкретными событиями», получает в книге новое звучание через редкий дар словотворчества и восстановление «русских культурных кодов», соединяющих расползающиеся края культуры и цивилизации.

В книгу включены циклы эссе из интернет-журнала «kalakazo»: http:llkatakazo.tivejournat.coml

Читать онлайн Kalakazo - Золотой треугольник


Из цикла «Золотой треугольник»

Начало

За окном ели, припорошенные новым снегом.
Бегущие облака по развидняющемуся небу.
Ожидание зимнего солнца.
Новая, точно снова первый раз, встреча с лесом.
Именно там, в лесной чащобе,
приходит ощущение реальности.

Обретение

Обретение Дома – всегда оставалось недостижимым чаянием.
И чем больше
с годами
я обрастаю недвижимостью,
тем более выстуженными оказываются мои ночлежки.
Уже на второй день моего пребывания в городе:
«о Петербургъ, и я бегалъ въ твоiхъ просшпектахъ» —
меня начинает тошнить
от стилизованного под Art nouveau моего «кабинета»,
от вида из моих окон на замызганные барельефы дома,
построенного Чевакинским
на месте петровской Тайной канцелярии,
где в подвалах
строители уже в 70-х годах
осьмнадцатаго столетия
все еще находили
посаженные на цепь и
свернувшиеся калачиком
скелеты гостей боярина Ромодановского;
от хлюпающей жижи под ногами,
от театральной публики,
по вечерам курящей у моего подъезда;
от актерок, бегущих на метро
с букетами цветов в ядовито цветном целлофане и
банками варенья от благодарных поклонниц;
от также ядовито подсвеченного Спаса на Крови,
от шлюх у гостиницы «Европа»;
от «бомонда»,
ночью опять курящего под моими окнами,
с наркотическими интонациями в выкриках:
«Максик! Ну, иди сю-юда!» —
и в пятом часу утра
разъезжающегося на лимузинах после тусовок и скачек.
Потому из городской ночлежки
уже на третий день я бегу в ночлежку загородную,
тоже с ледяным подражанием модерну,
но там есть лес.
Только в лесу я становлюсь самим собою:
после нескольких минут оцепенения
вдруг открываются зарницы
той Живой Жизни, ради которых и стоит еще жить.

Хладное бурчание…

Множество раз я в свой лес прибегал,
очередной раз выпотрошенный или
отутюженный асфальтным катком,
обложенный со всех сторон
посвистной облавою и ищейным гоном.
И лес ласково утаивал меня в своей чащобе
от двуногих волков,
бережно пеленал мои раны,
укрывая от житейских бурь и непогодицы.
Много раз я приползал в свой лес,
вывернутый на дыбе иль колесованный,
в гнетущих предчувствиях ещё большей беды
и совсем уже близкой жизненной катастрофы.
И уже почти бездыханным
повалившись на ложе из мха,
муравы и сосновых иголок,
в шуме крон я находил ответ и разрешение
всей мой бытийственной непрухи.
А в хладном бурчании порожистой и бурливой
(никогда не стягивающейся ледяным панцирем)

Рекомендации для вас