«…некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; и сказал виноградарю: вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает?
Но он сказал ему в ответ: господин! оставь ее и на этот год, пока я не окопаю ее и обложу навозом, – не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее».
Глава 13. Евангелие от Луки
Мы слишком много говорим, но мало делаем простых, угодных Богу дел. Мы заняты работой, собой. Мир, с его водоворотом подхватил и несет нас и, кажется, нет ни сил, ни желания плыть против течения.
Мы говорим, что у нас растет потерянное поколение.
Что же, оно само по себе растет? Как в поле сорная трава?
Мы высадили саженцы в садах своих. И должны поливать их, рыхлить вокруг них землю, укрывать их от зноя и холода, подвязывать, чтобы их не сломал ветер, и прививать, обязательно прививать. Не хотим же мы, чтобы в садах наших выросли дички бесплодные. А прививают деревца молодыми и крону формируют, пока еще зелень нежна и податлива. Если растение не получит в свое время достаточно влаги, тепла и света, если почва под ним окажется бедной, то оно вырастет хилым и болезненным, или вовсе зачахнет. Так и душа ребенка. С раннего детства дитя жаждет любви и заботы, теплоты душевной и понимания.
Отчего дети стали злы? Почему они лгут, не умеют дружить, сочувствовать чужой боли? Да потому, что это – наши дети, которые, как губка, впитали в себя все наши пороки. Чтобы воспитать морально здоровое поколение, начнем с себя. Только личный пример добродетели, силы духа, душевного и физического здоровья поможет разрушить детское недоверие.
Дети тоньше нас, они не прощают предательства, они чувствуют неправду. Чтобы научить детей любить, сопереживать, нужно нам самим это уметь и чувствовать.
По вечерам почти в каждом доме загораются «голубые огоньки», и семьи усаживаются перед телевизорами, где смотрят фильмы ужасов, мистики, эротики. Происходят страшные изменения в сознании людей. Мы срываемся на крик, истеричность становится нормой поведения. В разговорах с детьми мы не следим за тем, как построена наша речь, с какой интонацией мы обращаемся к ребенку:
