Царство. 1951 – 1954

Из кабинета заместителя председателя Совета министров они вышли в коридор, потом спустились на первый этаж и оказались на улице.

Обращаясь к Саркисову, Берия распорядился:

– Гони машины к пушке, туда идем!

– К Царь-пушке, понял! – козырнул начальник бериевской охраны.

Солнце стояло над головой, яростный свет резал глаза, глядеть вокруг было трудно. Жарко, нестерпимо жарко для лета, просто несносно! Воздух в Москве раскален, асфальт на дорогах почти плавился, испаряя мутные смолы, хорошо, кремлевские дороги сделаны из гранитной брусчатки, не коробились под солнцем, к тому же вдоль дорог росли могучие деревья, в тени которых жар ослабевал.

– Дышать нечем! – обтирая носовым платком пот, проговорил Маленков. Полные люди совсем плохо переносят жару. – Пошли! – Он махнул рукой, и троица двинулась дальше.

– Абакумову крышка! – проговорил Берия.

– Да. Ничего нельзя сделать, разгневал Хозяина. И Вознесенского с Кузнецовым на эшафот! – затряс головой Георгий Максимович. – Теперь тебе, Никита, за органами надзирать, он тебя назвал.

– Я органы не потяну, я с их работой плохо знаком, – буркнул Хрущев.

– Тут сложного нет, быстро освоишься, – глядя на товарища, изрек Лаврентий Павлович. – А вот вместо Абакумова кого – думать надо.

– Промахнуться нельзя, должность ключевая, – заметил Георгий Максимович и поправил на голове белый картуз. – Главное – товарища Сталина к правильной кандидатуре подготовить.

– Хрущев его заговорит! – усмехнулся Берия. – Он как начнет гундеть, кого хошь с ума сведет!

– Зачем говоришь! – обидно скривил губы Никита Сергеевич.

– Самого Сталина задуришь!

– Причем тут задуришь, я свое доказываю!

– Угомонитесь, ребята! – прикрикнул на спорщиков Маленков. – Хорошо, что Хрущева в кураторы, а то б двинул кого со стороны, и что? От Хозяина сейчас всякого можно ожидать.

– Стал непредсказуем! – бросил Берия.

– Никите Сталин верит.

– Никита лепит что ни попадя! – опять подтрунил Берия.

– Ну, чего ты, Лаврентий!

– Радуйся, надзиратель!

– Сегодня по телефону товарищ Сталин свое решение утвердил, – кивал Маленков. – Придется тебе к нему в Пицунду лететь.

– Попал! – сокрушался Никита Сергеевич и тер нос, хотелось чихнуть.

Георгий Максимович похлопал его по плечу:

– Теперь, Никита, твоя очередь потеть!