Авторы исследований о церковных расколах и разделениях часто встают перед искушением занять позицию одной из сторон. Объясняется это тем, что историки обычно принадлежат к одному из враждующих лагерей и защищают именно свою сторону. При всем старании подойти к вопросу непредвзято авторы, порой даже против своего желания, начинают безосновательно оправдывать одних и столь же безосновательно обвинять других. Особенно заметна эта тенденция в сочинениях, написанных в те годы, когда раны, нанесенные расколом, еще свежи, а неблаговидные поступки тех или иных деятелей еще живы в памяти.
В полной мере это относится к разделению между Московским Патриархатом и Русской Православной Церковью заграницей (РПЦЗ). На протяжении долгого времени работы на эту тему писались в полемическом духе, а в спорах преобладали эмоции. Вместо серьезного анализа сложившейся ситуации часто можно было встретить лишь обвинения, сквозь которые проглядывала личная неприязнь.
Но была и еще одна причина, пресекавшая попытки разобраться в данном вопросе. Труды представителей Московского Патриархата на тему «карловацкого раскола» были написаны в условиях тяжелого гнета советской власти. Историки из Русской Зарубежной Церкви также не могли публиковать объективные труды на эту тему вследствие враждебного отношения официального руководства РПЦЗ к Московской Патриархии.
Только теперь наступает время, когда взаимоотношениям между Церковью в Отечестве и Церковью за границей можно дать объективную оценку. Для этого необходимо понять причины разделения, зародившиеся в первой половине 20‑х гг. XX в. В те годы Архиерейский Синод еще не обвинял Московскую Патриархию в сергианстве и экуменизме[1], не требовал канонизации царской семьи и новомучеников. Эти претензии формировались постепенно, в течение десятилетий.
Годы правления Патриарха Тихона интересны тем, что каких-либо обвинений в адрес Всероссийской Церковной власти со стороны зарубежных архиереев не было. Однако предпосылки к разделению, которое произошло после требования митрополита Сергия (Страгородского) дать подписку о лояльности к большевикам, наметились еще в 1920‑1925‑е гг. Именно этот период и будет рассмотрен в настоящей работе. Представляется важным проследить, как возникла Русская Зарубежная Церковь, как складывались ее отношения с Церковной властью в Москве, как обосновывали свои взгляды зарубежные иерархи и церковные деятели.
