От публикатора
Недавно, начиная капитальный ремонт старой дедовской петербургской квартиры, я нашел хранившийся за фальшивой стеной портфель с пожелтевшими бумагами. Среди них были и записки моего прапрадеда и полного тезки Андрея Тимофеевича Болотова. Мой пращур писал не для публики, он просто конспектировал для памяти факты своей биографии, которые оказались совершенно поразительными.
Происшествие, о котором идет речь в настоящем рассказе, имело место в ранней молодости Андрея Тимофеевича, в 1882 году. Записал же он его в зрелом возрасте, когда обнародование этих фактов уже не имело бы последствий для его участников.
И все-таки предать широкой гласности эти события стало возможно только теперь, когда отшумели и ушли в прошлое девятнадцатое и двадцатое столетия, возвысились и распались империи, а смертоносные тайны наших предков превратились в занимательные истории.
Я, сообразно своему скромному дарованию, переложил этот эпизод жизни Андрея Тимофеевича на современный лад и решил предложить его вниманию уважаемых читателей.
* * *
Под рев мощного гудка в снежно-белых клубах пара к платформе Варшавского вокзала подъехал лоснящийся полированной сталью «Могул», доставивший в ведомых им вагонах пассажиров из Парижа. Еще издали я увидел, как первый из них покинул роскошный вагон – легкий шаг, быстрый цепкий взгляд.
«Почти три аршина ростом, 28 лет, худощавый, лицо узкое, нос орлиный, подбородок квадратный, выдается вперед. Он». И я поднял табличку «Мистер Эмброуз Симс». Едва я сделал это движение, как оно было замечено.
– Разрешите представиться, Болотов Андрей Тимофеевич, титулярный советник. Буду в полном вашем распоряжении весь срок пребывания. Экипаж ждет нас на привокзальном съезде. – Я старался как можно правильнее говорить по-английски.
– Служите по Министерству императорского двора? – спросил Симс, прибавляя шагу в направлении, которое я указал.
– По Министерству иностранных дел.
Мистер Эмброуз Симс, находясь в России инкогнито, использовал вымышленное имя. Молодой, но, по слухам, феноменально одаренный детектив из Англии прибыл в Санкт-Петербург по сугубо конфиденциальной просьбе ее императорского величества государыни Марии Федоровны в связи с пропажей драгоценностей из Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца.
Кражи в главной императорской резиденции происходили нередко. То лакей проиграется и продаст ценную вазу, то случайно нанятые носильщики умыкнут отслужившие срок портьеры. Пропадали и драгоценности. Обронит кто-нибудь на балу бриллиантовую пуговицу или заколку – не найдется. Да и ордена терялись безвозвратно. Но чтобы из-под парного гвардейского поста, из-под замков и печатей исчезли драгоценности короны, да чтобы никто ничего не видел и не слышал, – такого при русском дворе еще не бывало.
