Они приближались. Трое оскалившихся улыбкой хищников, уверенных, что я не смогу избежать встречи. Изо всех сил натягиваю на скулы маску: «мне очень-очень некогда», «я занимаюсь чрезвычайно важным делом», «идите, пожалуйста, лесом».
Шаги стали мягче. Монстры обменялись взглядами. Я затаила дыхание: еще несколько метров, еще три шага… Заподозрившие неладное фигуры встрепенулись, но я уже заложила крутой вираж и рванула на неприметную тропинку, ведущую в глубину парка.
Фу-у-ух, можно выдохнуть. Поправить сумку, висящую на ручке детской коляски, заглянуть в невозмутимо сопящую мордашку пассажира. Расслабить сведенные челюсти.
Меня постоянно спрашивали, отчего я не знакомлюсь с коллегами по бэби-буму, а предпочитаю бродить по аллеям только в компании новорожденной дочки. Но я упорствовала в своем одиночестве. Скорее всего из чистой вредности. Словоохотливые монстры подстерегали меня на главных дорожках, зачастую целыми стаями, но пока мне удавалось улизнуть. Иногда это требовало оперативности и сноровки, вот как сейчас.
Я замужем. У меня есть трехмесячная дочь, двухкомнатная квартира-хрущевка и отсутствие ипотеки. Жить бы да радоваться. Но счастливой я себя не чувствую, потому что… А черт его знает почему? Что-то тянет душу, хочется не то большой и чистой любви, не то поросенка с хреном. Впрочем, можно дорулить до магазина и прикупить буженины. Да и муж у меня хороший. Это к вопросу о любви.
Выходила я не по большой страсти, а скорее подчиняясь чувству коллективизма и неумению держать удар: жених был настойчив, а долгое сидение в осаде совсем не в моем характере. Тем не менее Леше коллеги завидуют, вот, говорят, как выгодно парень женился: жена – умница-красавица с собственной квартирой и теща за 3000 километров.
И все же, и все же… Не считать же несчастьем переезд в чужой, незнакомый город. Между прочим, подмосковный. Так что это тоже можно считать плюсом. Переезд из провинции в, как сейчас принято говорить, столичный регион. Будь он неладен!
Я открыла бутылку воды и сделала пару жадных глотков. В старой части парка было немного сумрачно и почти безлюдно. Неутомимые старики в пестрых шортах, барражировавшие у дальнего газона, не представляли опасности, равно как и специальный человек в оранжевой робе, лениво тыкающий палкой с гвоздем на конце в грязные бумажки.
