— Задержите лифт, пожалуйста. — Я, как мог, быстро захромал,
стуча тростью, к автоматическим дверям лифта, которые столь любезно
придержал единственный пассажир, невысокий пожилой мужчина в
строгом костюме.
— Доброе утро, — попутчик меня узнал, что неудивительно: вот уже
две недели, с тех пор как я устроился на новую работу, мы каждое
утро пересекались здесь, у этого лифта. Да только сегодня я чуть
было не опоздал.
— Девятнадцатый, пожалуйста, — я встал у дверей лифта, опершись
на стенку.
От попутчика ощутимо тянуло запахом синтетических сигарет, хотя
он, как один из директоров корпорации, работать в которую меня
направил комитет помощи инвалидам, мог бы позволить себе
натуральный табак.
Впрочем, у каждого свои привычки, которые нас рано или поздно
губят. Я мысленно пожал плечами и раздавил сквозь карман брюк
ампулу с сильно летучей жидкостью. Гул быстро набирающего скорость
лифта скрыл едва слышный хруст стекла.
Это нехитрое действие готовилось почти месяц. Сначала изучались
привычки жертвы, попутно проходил весьма непростой процесс
трудоустройства в ряды клерков этой корпорации, ради которого
пришлось обивать пороги ассоциации инвалидов, ругаться и
уговаривать местных бюрократов, не желающих задаром пускать
работника с улицы на такое хлебное место...
Легкий рывок, и лифт остановился. Попрощавшись с неизменным
попутчиком, я не спеша похромал к дверям общего кабинета, если,
конечно, можно назвать кабинетом огромный зал, занимающий половину
этажа, разделенный на небольшие клетушки хлипкими перегородками
высотой по грудь взрослому человеку. В этом зале, среди доброй
сотни работников бумаги и клавиатуры, мне предстояло провести не
меньше трех месяцев, как раз до очередного планового обследования,
после которого знакомый врач вполне официально посоветует мне
прекратить работу в таких условиях и перейти к работе на дому. Ну а
дальше, насколько я уже изучил политику данной фирмы, меня
благополучно уволят, поскольку по какой-то причине работа вне офиса
дирекцией не приветствуется.
Несмотря на то что до начала рабочего дня оставалось еще
четверть часа, офис был уже наполовину заполнен трудоголиками,
вовсю таращащимися в мониторы. Вечером эти же люди уйдут с работы
последними, это я уже знал наверняка. Ну и пусть их, кто
знает
