Когда Бурдашов остановил свою «десятку» цвета «мокрый асфальт» метрах в двадцати от главных ворот родильного центра, расположенного на Севастопольском проспекте, тучи, давно уже сгущавшиеся над столицей, разразились проливным дождем, и цвет «мокрый асфальт» стал преобладающим в пейзаже.
Огромный двор центра моментально обезлюдел. Потоки воды, обрушившиеся с неба, размыли силуэты многоэтажных корпусов, стерли тонкую вязь металлической ограды, а броскую вывеску на высокой стене с надписью «Центр планирования и репродукции семьи» превратили в один неудобочитаемый зигзаг.
Струи дождя суетливо бежали и по ветровому стеклу, переплетаясь и наползая одна на другую, точно стая диковинных взбесившихся червей. Бурдашов откинулся на спинку сиденья и достал из «бардачка» сигарету. На душе у него сейчас было так же паршиво, как на улице. Двухмесячная кропотливая работа, поиск нужных людей, осторожные переговоры, тревожное ожидание – все пошло прахом из-за каких-то пяти минут.
Ровно пять минут назад у него должно было состояться деловое свидание с человеком, который мог снабдить Бурдашова уникальной информацией. Но словно сама судьба захотела помешать этой встрече. Сначала нежданный визит настырной Немовой, от которой не удалось сразу избавиться, а потом этот проклятый ливень, окончательно смешавший карты. Конечно, Бурдашов сам был виноват – в таких случаях следует подстраховываться, а он понадеялся на свою счастливую судьбу. Но теперь все это было не важно, с тем же успехом он мог опоздать на час. Информатор, конечно, не стал его дожидаться – не тот случай. Слишком серьезный подтекст был у этой несостоявшейся встречи.
Александр Александрович Бурдашов был весьма удачливым и, как говорится, острым журналистом, в определенных кругах известным по кличке Бур. Такое прозвище располагало к широкому кругу ассоциаций, начиная от пробивной способности его носителя и кончая неизменным стремлением к независимости – в этом случае на ум приходила, конечно же, англо-бурская война. Но, скорее всего, кличка была лишь сокращением фамилии – удобным и довольно многозначительным.
Бурдашов стяжал славу бунтаря и разоблачителя властей предержащих в начале девяностых годов и сумел удержать ее в течение последующего десятилетия, несмотря на все перемены в обществе. Он один знал, чего ему это стоило. В глазах читателей Бурдашов по-прежнему был окружен ореолом неподкупного бесстрашного борца – может быть, лишь чуть-чуть потускневшим. Многие удивлялись тому, что Бур до сих пор жив и здоров.
