Мыслью доблестный муж устремлен за четыре моря.
Цао Чжи (192–232)
Новый том удивительного еврокитайского писателя Хольма ван Зайчика (1911–?) завершает первую цзюань цикла «Плохих людей нет. Евразийская симфония». В нее вошли три неразрывно связанные между собой романа: «Дело жадного варвара», «Дело незалежных дервишей» и, наконец, «Дело о полку Игореве».
В переводе с китайского «цзюань» значит «свиток». В Старом Китае книги писали на шелке; шелковые полотнища затем накручивали на деревянные палки, а получившиеся свитки вкладывали в футляры и, наклеив на них ярлыки с названиями сочинений, убирали в бамбуковые короба. Впоследствии книги стали бумажными, но традиционное деление книг на цзюани сохранилось. Цзюань – это нечто неразделимое, внутренне связанное, цельное, иначе говоря – глава, часть.
Первая цзюань цикла – «Александрийская». Именно здесь, в Северной столице (как известно, в Ордуси три столицы: Ханбалык на востоке, Каракорум в центре и Александрия Невская на северо-западе), встречаются центральные персонажи – сыщик Багатур Лобо, по прозвищу «Тайфэн», и ученый-законник Богдан Рухович Оуянцев-Сю.
Александрия Невская являет собой весь ордусский мир в миниатюре: мир – демократической империи, где императорская власть освящена вышними силами (Небом) и одобрена на земле (Народом), мир – религиозного синкретизма, где в полном согласии живут люди разных вероисповеданий, мир – в лоне культуры, где никакое изобретение не принимается обществом, если оно не оправдано нравственно.
Так не бывает? Отчего же. Вот она – Ордусь, раскинулась на брегах Невы. Здесь «расцветают все цветы и процветают все школы»: даосизм, буддизм, православие, ислам и иудаизм – под «сенью» морально-этического учения Конфуция. Так, Богдан Оуянцев-Сю – православный, а Багатур Лобо – буддист. Однако свобода религиозного выбора – это лишь часть ордусской свободы личности в целом, отличной прежде всего тем, что она не для себя только, но – для гармонизации миропорядка, для создания «здесь и теперь» максимально достойных междучеловеческих отношений, как единственно только и пристало «благородному мужу-цзюньцзы», ибо «благородный муж стремится к гармонии как в сердце отдельного человека, так и в государстве в целом»; конфуцианская мораль и непреложный авторитет Учителя уберегают жителей Ордуси от несообразных поступков.