– Борт 618, здесь «Орфей», доложите готовность!
Пилот десантно-штурмового модуля кинул беглый взгляд на приборы.
– «Орфей», на связи Борт 618, предстартовая процедура окончена. Прошу данные по обстановке.
– Борт, орбиты сближения свободны. Данные по точке высадки загружаются.
– Что там внизу? – Пилот машинально поправил дугу укрепленного у губ микрофона, одновременно считывая поступающие на навигационный экран данные.
– Сложно сказать, – ответил голос в коммуникаторе. – Густая низкая облачность, разрывов нет, похоже, что в зоне высадки гроза. По данным картографической разведки, там несколько брошенных поселений, связанных общей инфраструктурой дорог. Приспособленной площадки для посадки нет, сориентируетесь по обстановке.
– Понял вас. – Пилот кивнул своему навигатору. – Игорь, следи за рельефом. Настрой сканеры на низкую облачность. Придется идти по приборам.
Навигатор потянулся к приборным панелям.
Пилот спускаемого модуля переключился на внутреннюю связь:
– Экипажу, начало стосекундного отсчета. В отсеках, приготовиться к старту. – Он опять коснулся сенсора. – «Орфей», начат стосекундный отсчет. Подтвердите разрешение на старт.
– Борт 618, старт разрешен. Катапульта заряжена, силовые поля убраны.
В ангаре разведывательного картографического крейсера «Орфей» в этот момент стихла вся суета подготовки, люди исчезли, фермы обслуживания втянулись в предназначенные для них укрытия. Огромный десантно-штурмовой модуль, подхваченный электромагнитами удержания, оторвался от стартовой плиты и медленно поплыл в сторону открытого затвора катапульты, будто действительно являл собой исполинский тупоносый снаряд длиной почти в сто метров.
– Борт, вы в стволе. Затвор герметизируется.
На табло бортового хронометра цифры обратного отсчета продолжали свое стремительное движение к нулю.
Две разведенные в стороны половинки многотонного затвора стартовой электромагнитной катапульты начали возвратное движение, медленно смыкаясь.
– Затвор закрыт!
– Добро. Мы готовы.
Пилот спускаемого модуля посмотрел на экраны обзора. Вдоль внутренней поверхности ствола стартовой катапульты то и дело пробегали цепочки красных и синих огней, обозначая габариты пусковой шахты, а впереди, за раскрывающимися лепестками диафрагменного люка, уже обозначился черный провал космоса.