Вот уже три дня, как над Москвой бушевала настоящая буря. Старожилы говорили, что не помнят подобного декабря. Дождь с липким снегом летел на ветровое стекло, дорога обледенела. Пытаясь обуздать буквально рвущийся из рук «Пежо», я, чертыхаясь, вглядывалась в шоссе. «Дворники» не справлялись с работой, и стекло было залеплено грязью.
Вдруг перед капотом в желтоватом свете фар возникла нелепая высокая фигура. От ужаса я зажмурилась и буквально прыгнула на тормоз. «Пежо» занесло. Несколько минут автомобильчик мотался из стороны в сторону, потом заглох. На деревянных ногах я выбралась наружу и прямо под правым колесом увидела мужской ботинок. Боже, задавила пешехода! И попробуй теперь объяснить гаишникам, что этот идиот внезапно выскочил на мосту в полной темноте. Как он вообще оказался здесь? В двух шагах такой уютный, светлый и относительно теплый подземный переход. Все, сейчас заметут в кутузку!
Ботинок пошевелился. Быстрее кошки я обежала капот. Жив! Может, ничего страшного? Открывшаяся перед глазами картина впечатляла. В довольно глубокой луже лежал мужчина, одетый почему-то в светлый плащ. Точнее, когда-то светлый, а сейчас потемневший от грязи. Я наклонилась.
– Вы живы?
Пострадавший слабо пошевелился и разлепил веки. На меня глянули абсолютно бессмысленные глаза. Через секунду оживший мертвец сел, похлопал вокруг рукой, выудил из лужи бифокальные очки, обтер их полой и нацепил на нос. Взгляд сфокусировался, в нем появилась жизнь. Мужик посмотрел на меня из лужи, снизу вверх, робко улыбнулся и хорошо поставленным голосом произнес:
– Разрешите представиться, профессор психологии Серж Радов.
Ошеломленная, я протянула ему руку и пролепетала:
– Очень приятно, Даша Васильева.
– Очарован знакомством, – без тени сарказма заявила жертва и, опершись на капот, встала на длинные, как у журавля, ноги. – Прошу простить, поленился спуститься в переход и не заметил машину. Понимаете, плохо вижу.
– Ничего, ничего, – промямлила я, пытаясь унять дрожь в теле и испытывая невероятное облегчение от того, что он жив и, кажется, вполне здоров.
– У меня никаких претензий, – продолжал профессор, – наоборот, обязуюсь возместить ущерб, который нанес машине, – и он указал пальцем на небольшую вмятину с левой стороны.
– Ни в коем случае, такая ерунда, – запротестовала я.
