ДЖИА
— Все будет хорошо, Джиа, — внезапно раздается позади меня мягкий голос Филиции, после чего она кладет руки мне на плечи, слегка сжимая их. Я накрываю ее ладони холодными пальцами, позволяя девушке обнять себя.
— Спасибо, — произношу одними губами.
Наверное, каждая девочка мечтает об этом сказочном дне, желает примерить на себя белоснежное платье и фату невесты. Когда-то и я была одной из них, пока мои мечты не оказались погребенными под лавиной жестокой реальности.
А сейчас из зеркала на меня смотрит девушка, в глазах которой лишь изредка мерцают всполохи едва тлеющего пламени. Кажется еще немного, и она испарится, оставив после себя только белое воздушное облако свадебного наряда. Хотя на самом деле ничего не происходит. Незнакомка в отражении по-прежнему стоит, застыв неподвижной фигурой в облегающем кружевном платье от-кутюр цвета морозного зимнего утра. Такого же холодного, как и сама невеста.
Прохожусь пальцами вдоль руки, покрытой плотной ажурной тканью до самой кисти, и снова перевожу взгляд на отражение в зеркале. Атласный верх доходит до самой шеи, наглухо пряча зарубцевавшиеся шрамы, обтягивает грудь и плавно переходит в кружево на осиной талии. А длинный шлейф, точь-в-точь как у принцессы, делает красоту свадебного наряда просто завораживающей. Впрочем, несмотря на всю эту мишуру, я все равно не чувствую себя героиней сказки.
Я словно осиротевший дом, в котором больше нет жизни, и, как бы его ни украшали снаружи, внутри — звенящая пустота.
Разве могла я подумать, что моя свадьба будет такой?
Разве могла представить, что человек, которому я доверила душу, накормит меня ядом?
К сожалению, такие истории подобно внезапному цунами, разрушают тебя до основания, оставляя после себя только холодный рассудок и равнодушие.
Мне придется выйти замуж. Иначе смерть близких окажется напрасной. И как бы сейчас ни хотелось прекратить весь этот фарс и броситься на растерзание стае оголодавших волков, я так не поступлю.
Потому что твердо решила не сдаваться.
Я больше не сдамся.
И пусть такой ход завел меня в тупик, я не позволю им посмаковать мою беспомощность. Да, я проиграю эту битву, но войну — никогда.